Конец пути
Шрифт:
— На колени! — рявкнул Олег, указывая на него саблей.
Слуга тут же послушно упал, гулко стукнув костяшками в пол. Значит, не боец, можно не беспокоиться.
— Где поруб? Где Раджаф держал пленников?
— Не здесь, господин… — мелко затряс головой паренек. — Порубы за дворцом…
— Ладно, а пленников у него тут не было? Больных он где держал? Лекарь где?
— Н-не знаю, г-господин…
— Ладно, иди, топи печи, — разрешил ведун. — А то попортятся еще здешние сокровища.
Середин направился по глянцевым доскам к противоположному концу зала —
Прошагав по коридору с люками по сторонам, Олег дернул крышку последнего. Да, это была та самая комната: знакомый рисунок ковра, скамейки, кошма. Но здесь оказалось пусто.
Ведун выпрямился, повел носом. Побежал на запах.
Кухня оказалась единственным помещением, куда вел не люк, а широкий проход, завешанный двумя пологами из плотной парусины. Середин шагнул внутрь, в помещение с большой плитой, сложенной из камня, но с железным верхом и двумя казанами емкостью в десяток бочек каждый, вмазанными в каменное же основание.
— На колени! — рявкнул Олег.
Словно дожидаясь команды, жирный, как вставшая на задние ноги хрюшка, повар, одетый только в легкие шаровары и передник, попытался ударить его тяжелой бронзовой поварешкой. Ведун отбил удар щитом, тут же вогнал саблю ему в живот на всю длину, краем глаза заметил движение справа, повернулся, выдергивая клинок, и легко отмахнулся от врага. Попал по пальцам: совсем молодой поваренок с воем кинулся в одну сторону, топор из его рук улетел в другую. Остальные слуги замерли.
— Что, кухарки, дураков больше нет? Вот и не дергайтесь. Мудрому Аркаиму тоже кушать нужно, так что вы-то ничего не потеряете, на своих местах останетесь. А мне нужен чужеземец. Он был ранен, и Раджаф держал его где-то во дворце. Лечил его какой-то придворный лекарь. Ну, соображайте! Его ведь кормили. Значит, вы должны знать, где он сидит!
— На половине великого он, чужеземец, — сказал от дальнего котла лысый толстяк в переднике. — На втором жилье, в комнате у внутренней стены. На цепи его держали. Но без присмотра.
— Понял. — Олег выскочил из кухни, бегом промчался обратно через зал, оставляя мокрые следы на полу с рисунком из дерева разных оттенков, взбежал по лестнице.
На Руси «жильем» обычно назывались этажи. Дом в три жилья, четыре жилья. Поэтому ведун выскочил на втором пролете, свернул в правый коридор, откинул полог — и едва не присел от оглушительного женского визга. Он даже не понял толком, что случилось — увидел несколько голых животов, спин, всклокоченные волосы и тут же выскочил обратно:
— Вот, электрическая сила! Похоже, на женскую половину попал. Или это гарем хозяйский?
Теоретически ведун был здесь повелителем и полноправным хозяином жизней и тел. Практически связываться с толпой возмущенных девиц его совсем не тянуло. Не рубить же их за непослушание, в самом деле? Да и не мог великий Раджаф сажать пленника в свой «цветничок». Посторонних мужиков в такие места обычно ни под каким соусом не пускают. — Второе жилье… Комнаты тут в домах обычно вниз делаются. Может… Может, ниже?
Он спустился на один пролет, приоткрыл полог
На стенах коридора — ковры, на полу — кошма, на потолке — тоже. Богато, конечно. Но в помещениях, предназначенных для правителя, полы обычно выстилают красивыми ворсистыми коврами, а не экономичным войлоком. Значит, тут находится что-то вспомогательное.
— Ксандр! — позвал Середин. — Ксандр, ты здесь?
Никто не отозвался, и ведун двинулся вперед, приоткрывая люки справа и слева, заглядывая вниз. Большинство помещений были пустыми и похожими друг на друга, как близнецы: прикрытый балдахином угол, в котором прямо на полу лежала перина, ковры, кошма с ярким набивным рисунком, пара скамеек, десяток подушек, сундуки из красной вишни. Похоже, комнаты для придворных. Правда, в нескольких из них вместо дорогого убранства обнаружились голые стены и полы, высокие дощатые столы вдоль стенок, заставленные кувшинами, блюдцами, увешанные пучками растений и лягушачьих, звериных, змеиных шкурок, голов, хвостов. Похоже, здесь находились помещения для приготовления лекарств или магических зелий — что, впрочем, зачастую оказывается одним и тем же. В третьей комнатке даже продолжали свою работу двое подмастерий, старательно растирая что-то пестиками в каменных ступках.
— Где-то здесь должен сидеть, — понял ведун. — Тут и лекари, тут и светелки. Ксандр!
— Тут… — отозвались впереди.
Олег пробежал метров двадцать, остановился, снова окликнул:
— Ксандр?
— Тут…
Ведун уже уверенно откинул люк справа. Заглянул вниз. Убранством комната почти не отличалась от всех остальных, если не считать свисающую с потолочной балки железную цепь, которая заканчивалась металлическим ошейником. Последний плотно обнимал горло полуобнаженного мужчины — аккуратно побритого, причесанного, чистенького, хотя и неестественно бледного.
— Ксандр?
— Ужели не узнать меня?
Ведун огляделся. В коридоре было пусто. Придворные, судя по всему, либо ушли в поход вместе с господином и полегли на поле брани, либо разбежались по потаенным усадьбам или просто далеким от военных троп городам. Пожалуй, не запрет его тут никто. Разбежались запиральшики еще до начала осады.
Спрятав саблю и закинув щит за спину, Олег спрыгнул вниз, не тратя времени на лестницу, обнял кормчего:
— Ну ты как?
— Ничего, в общем, колдун. Токмо хребтина болит сильно. Лекарь здешний сказывал, лежать надобно мне поболее, коли к весне к веслу встать хочу. Коли зиму лежать, то лето стоять смогу.
— Он только про эту зиму говорил или вообще теперь так жить советовал? — поинтересовался Олег, опытным взглядом кузнеца осматривая цепь и ошейник. — Нет, без инструмента не обойтись. Как бы еще и греть не пришлось.
— Сказывал, токмо сию зиму отлежать надобно, колдун. А как же греть, коли на шее железо?
— Кошму мокрую под кольцо засунуть да поливать, — пояснил ведун. — Беда в том, что не знаю я, где тут всякие мастерские, инструмент. А мой утоплен давно. Придется потерпеть, друг. Подождать, пока порядок первый в городе наведем.