Конец света
Шрифт:
В палате еще некоторое время обсуждалось происшедшее. Я в разговор не вмешивалась. Мне и так было о чем подумать. Навалилось все разом. Я подошла к Лизоньке и поправила спустившееся одеяло. Девочка открыла глаза и улыбнулась:
— Мамочка, дай мне попить.
— Сейчас, моя маленькая.
Я налила из графина воды и принесла дочке.
Та жадно попила и вновь опустилась на подушку.
— Мне уже лучше, мамочка. И горлышко уже не так болит.
— Вот и хорошо, малышка. Ты лежи-лежи. Скоро тебя вылечат, и мы поедем с тобой домой.
Лиза
— Сейчас мы с тобой посмотрим, что нам с тобой тетя Поля принесла.
Я достала из пакета яблоки и протянула одно Лизоньке.
— Нет, я не хочу. Я кашку хочу.
— Кашку скоро сварят. Надо немного подождать. Потерпи, Лизонька.
— Ладно. Я пока полежу, хорошо?
— А я тоже яблочко хочу, — обратилась ко мне малышка с черными кучерявыми волосами.
— Маша, нельзя просить у чужих, — пожурила ее мать.
— Ничего, пусть ест на здоровье. Тут на всех хватит.
Я щедро угостила всех яблоками, которые принесла мне сестра, и сама с удовольствием съела парочку. На желудке стало немного получше. Если бы не Полина, тут запросто можно с голоду умереть. Уже десятый час, а про завтрак никто и не заикается.
— Малышева есть? — раздался знакомый голос нянечки.
— Есть-есть, — откликнулась молодая женщина в голубом халате.
Нянечка вручила пакет с продуктами блондинке в голубом халате и опустилась на стул.
— Видели драку-то? — спросила она. Видимо, ей не терпелось обсудить случай в больничном дворе. — Это ж надо. Кругом мошенники одни.
— А что такое, Нина Михайловна? Что они не поделили-то? — поддержала разговор одна из мамочек.
— Так тот же мошенником оказался. Обманул Степаныча нашего. Степаныч у нас сторожем в химической лаборатории работает. Вот тот типчик и надул его на базаре.
Нянечка с огромным удовольствием выложила свои познания про Дрюнин незаконный бизнес.
— Степаныч-то пришел домой, замазал дырки в зубах, как в инструкции написано было, а все пломбы сразу после ужина-то и вывалились. Он как рассказал нам сегодня утром, когда пришел, мы прямо со смеху чуть не померли. Вот и верь людям.
— Да сейчас вообще никому верить нельзя. Время такое.
Нина Михайловна, тяжело вздохнув, махнула рукой и поднялась.
— Надо идти. А то вас-то много, а я одна. А люди все идут и идут. Конца и краю нету.
В дверь заглянула симпатичная молоденькая сестричка:
— Седьмая палата, на завтрак.
Бабушку я увидела, когда несла для Лизоньки тарелку с кашей. Каша едва не выскользнула у меня из рук.
— Бабушка!!!
Она чмокнула меня в щечку и улыбнулась.
— Здравствуй, моя милая. Как Лиза?
— Уже лучше, бабуля.
— Тогда беги скорее. А поговорим через окно. Врач велел быстро местами поменяться. И не волнуйся. Все будет хорошо.
Когда я вышла на улицу, у меня даже голова закружилась, настолько утренний
Итак, Полина настоятельно рекомендовала мне ехать домой и ждать распоряжений. Не буду ее разочаровывать. Я отправилась на троллейбусную остановку. Из кафе, мимо которого я проходила, пахнуло чем-то жареным. Сама не знаю, почему меня туда ноги понесли. Можно было потерпеть до дома. Только что у меня дома имеется? Ничего. Зайду и перекушу.
Приняв решение, я направилась в кафе. Я заняла столик напротив окна и заказала себе жареную картошку. Горячая, ароматная. Я такую, наверное, целых сто лет не ела. От нечего делать я поглядывала в окно.
Больничный двор был как раз напротив. В самом углу двора, на газоне, под деревом, прямо у чугунной изгороди сидели двое мужчин и выпивали. Они передавали друг другу стакан, наполняя его прозрачной жидкостью.
Я вообще-то не слишком хорошо вижу. И лица с такого расстояния мне рассмотреть очень даже непросто, хоть улица и неширокая. Но жесты одного из них мне показались такими знакомыми, что я достала очки и, надев их, снова посмотрела в сторону больничного двора.
Боже мой! Одним из собеседников оказался мой приятель Мурашов. Он размахивал руками, как крыльями, что-то эмоционально объясняя своему новому другу, которого так неожиданно приобрел. В том, что Дрюня Мурашов беседовал с подло обманутым им Степанычем, сомнений не было. Надо же, кажется, они помирились и даже подружились. Видно, у них оказалось много общего.
— Мне сто граммов водки и яичницу из двух яиц, пожалуйста. Ну и салатик из помидоров, — услышала я очень знакомый голос и повернула голову в сторону говорившей женщины.
За соседним столиком устроилась Алла Сергеевна. Я, забыв про наблюдения за Дрюней, внимательно всматривалась в приятное лицо девушки, тщетно пыталась вспомнить, где все же и при каких обстоятельствах я могла с ней встречаться.
Она, словно, почувствовав пристальный взгляд, повернулась в мою сторону. Брови ее удивленно приподнялись:
— Ольга Андреевна, если не ошибаюсь?
Я улыбнулась ей и кивнула.
— Да. Может быть присоединитесь ко мне, Алла Сергеевна?
— Лучше вы ко мне, Ольга Андреевна, — она мило улыбнулась.
— С удовольствием.
Я действительно с огромным удовольствием перебралась за ее столик, усевшись напротив нее, спиной к окну, искренне радуясь тому, что, наконец-то мне удастся с ней поговорить. А чтобы беседа наша текла более непринужденно, я тоже заказала себе рюмку водки.
Для начала я выспросила у медсестры все про Лизонькино заболевание. Алла Сергеевна успокоила меня, что теперь все уже позади, и волноваться не стоит. Последствий никаких не будет, если лечить заболевание правильно.