Конец всему
Шрифт:
На улице собралось несколько человек, они шумно что-то обсуждали, задрав головы и показывая руками вверх. Вениамин тоже поднял голову. На подоконнике пятого этажа сидел котёнок. «Вот проказник, сбежал» – подумал молодой человек. Это был котёнок, которого принёс ему недавно Арнольд Михайлович, для испытания вакцины. Вообще-то в лабораториях обычно используют мышей, но средств на покупку мышей у Вениамина не было, и Арнольд Михайлович таскал ему всё, что попадётся под руку. Но попадалось мало. Иногда это были крысы, иногда обычные домовые мыши, а в это раз вот, котёнок. Вениамин ещё не успел ввести ему препарат, откладывал это уже третий день, говоря самому себе, что надо ещё раз проверить формулу. На самом же деле он просто жалел пушистика. Но как он сбежал? Он же был в клетке. Ладно, с этим
Окно, на котором сидел котёнок, было самым крайним на этаже. Это был кабинет бухгалтерии. А бухгалтеры обычно, ссылаясь, на то, что уже и так всё сделали, да и детей надо забрать из школы, уходили всегда на час раньше. Можно было даже и не проверять. Кабинет был закрыт. Дворник тоже уже дома, он работает по утрам, а значит и лестницу достать не удастся. Остаётся один вариант, водосточная труба. Здание было старым, а в то время, когда его строили, умели делать крепко, не то что сейчас. И Вениамин, недолго думая, полез вверх. Народ внизу мгновенно затих. Все уставились на смельчака. Очень скоро Вениамин был уже напротив окна. Ему было не страшно, он всё детство провёл на стройке. Он жил с мамой на окраине города, и там ещё с советских времён остался долгострой. Начинали строить клуб, но пришла перестройка, и толи деньги кончились, толи необходимость в клубе пропала, а, может быть, просто забыли про него. Так вот и стояла стройка, люди растаскивали с неё всё что могли, а со временем, когда тащить стало нечего, её даже перестали охранять. Для мальчишек это был рай. Все игры, проходили там. Они перебирались с этажа на этаж, по карнизам, лазили по крышам. Прыгали зимой, с высоты, в сугробы.
Вениамину не составило труда дотянуться до котёнка, он засунул его за пазуху, где тот сразу же начал ласково урчать, и начал спускаться. Труба была очень крепкой, но вот крепление, от времени, а также под воздействием дождей и температуры, подгнило. В очередной раз, опёршись на скобу крепежа, он почувствовал, что она подламывается. Второй ногой он ещё не успел опереться на крепёж ниже. В следующее мгновение, Вениамин почувствовал, что падает. Обе ноги оказались в воздухе, тело ударилось о трубу, но он не разжал ладоней. Но инерция падающего тела и скользкая труба сделали своё дело. Так, держась руками за трубу, и шаря в воздухе ногами, он соскользнул на половину этажа вниз. Снизу послышались ойканье зевак. Он что было силы, не обращая внимания на зазубрины, обдирающие ладони, сжимал пальцы, понимая, что если он разожмёт их, то ойкать толпа внизу будет уже на его похоронах. Холодок пробежал по спине, мысли лихорадочно промчались в голове. За долю секунды он уже успел пожалеть о своей необдуманной выходке и вспомнить о не законченных делах. Вот так бесцельно прожить жизнь, ничего не успев. И тут правая нога во что-то упёрлась, затормозив движение по трубе вниз. Пару секунд он висел, боясь пошевелиться, но затем повернул голову и посмотрел. В стене от старости выкрошился один из кирпичей, и нога Вениамина так удачно попала в эту выбоину. Он завис напротив окна третьего этажа. Это было окно кабинета Викентия Степанович. Труба под Вениамином вздрогнула, и заскрипела. Ещё одно крепление, но уже ниже лопнуло. Труба шевельнулась и начала отходить от стены. По счастливой случайности окно было приоткрыто.
«Вот если бы дотянуться до него и успеть зацепиться, но нужно оттолкнуться от трубы и прыгнуть. Всего полтора метра и спасён» – подумал Вениамин. Он чувствовал, как труба, сначала медленно, затем все быстрее начала отрываться от стены и наклоняться. Вениамин собрал все силы в дрожащих руках и ногах и… И не успел. С громким хрустом, водослив переломился на пол метра выше молодого человека и Вениамин как на шесте, обнимая трубу, начал падать спиной вперёд. Толпа внизу громко вскрикнула и затихла. Он не видел куда падает, да и зачем смотреть, глаза зажмурились.
Сзади больно хлестануло по спине и ногам, что-то захрустело, сломалось. «Наверное, кости» – подумал Вениамин. Спина ударилась обо что-то твёрдое. «Ну, всё, земля» – подумал он и разжал руки. Но как ни странно он не остался лежать, а продолжал падать. Падение сопровождалось громким хрустом. Он открыл глаза и увидел дерево, он
Вокруг сгрудились люди, наперебой интересуясь его состоянием и ощупывая его тело. Он пошевелил сначала руками, затем ногами. Всё тело болело, но вроде ничего не сломал. Тут он вспомнил о котёнке и резко сев, запустил руку за пазуху. Нащупав маленький мохнатый комочек, он вытащил и поднёс котёнка к лицу. Котёнок неуверенно мурлыкнул.
– Жив чертяка – прошептал Вениамин.
– Чертяка? Какое-то странное имя для котёнка – голос был сильно знакомым.
Он поднял голову и увидел её. Светлана стояла прямо над ним и протягивала руку, чтобы погладить пушистика.
– Возьми – неожиданно для себя произнёс Вениамин – а имя придумай сама.
– Нет, нет – запротестовала девушка, но руки сами тянулись к котёнку – я не могу, это слишком дорого для меня.
– Ничуть, разве можно продать друга. Возьми и он станет тебе хорошим другом. А мне ничего не надо, главное, чтобы он попал в хорошие руки. А у тебя ведь хорошие руки?
Девушка смутилась, а её щёки залил небольшой румянец.
– Ну, может, тогда я отблагодарю тебя чашечкой кофе и попкорном, в пятницу. Если конечно после сегодняшнего полёта ты ещё сможешь ходить, то жду тебя в кинотеатре в семь.
Светлана подмигнула и, взяв котёнка, повернулась. По асфальтовой дорожке зацокали её каблучки. А Вениамин так и остался сидеть. Он забыл уже про падение и не мог поверить, что Она пригласила его в кино.
Глава 9 Мост
Старый железнодорожный мост перекинулся через глубокий овраг. На дне оврага журчала речушка. В темноте было трудно определить, её ширину и глубину. Человек стоял в зарослях мелкого ивняка и задумчиво потирал макушку. Нужно было попасть на другой берег. И было всего два пути. Один по мосту, другой через овраг и речку. Казалось бы, очевидным было то, что по мосту проще, но человек стоял в нерешительности и думал. Он уже три ночи был в пути, после того как покинул Агеевку. По его расчётам, половина пути до Прокопьевска уже позади. Все эти трое суток он провёл в лесу, днём затаившись в кустах, в буреломе, а по ночам осторожно передвигался, избегая дорог и открытых мест.
И всё-таки нужно было выбрать, как перейти реку. Сейчас была середина ночи, и можно было преодолеть ещё километров пять до рассвета. Перейти по мосту было очень заманчиво, пять минут и уже на том берегу, но ярко светила Луна и мост просматривался очень далеко. Заметить переходящего по нему человека, смертозомы могли за километр, даже ночью. Спуститься в овраг, а потом попытаться переплыть реку, намного трудней, к тому же сейчас уже был сентябрь и вода в реке уже достаточно холодная. А еще не понятно, насколько глубока речка, и, судя по звуку бегущей воды, течение было достаточно сильным.
Через пару минут выбор был сделан и человек шагнул вниз по склону оврага, осторожно перебегая от дерева к дереву. Склон становился всё круче, ноги начали скользить по сырому мху, периодически приходилось хвататься за мелкие кусты, чтобы удержаться и не соскользнуть вниз. Дно оврага всё ещё не просматривалось в темноте, и мужчина уже начинал сомневаться, а есть ли тут спуск, не переломает ли он себе ноги.
«Только бы не упасть» – подумал человек и сделал очередной шаг. Подошва сапога наступила на что-то твёрдое и скользкое. Нога скользнула по камню, он хотел переставить её, но не успел перенести вес тела, и начал падать. Он взмахнул рукой и схватился за торчащий рядом куст, пытаясь удержаться. В ладонь попало несколько веток, и он сжал кулак. Вспышка боли вонзилась в мозг. В кулаке взорвались сотни молний, ладонь пронзили сотни острых игл. Из десятков возможных вариантов за что схватиться, ему выпал самый плохой. Шиповник не прощал прикосновений к нему. На секунду удалось задержать падение, но больше секунды он не выдержал и, рефлекторно разжав кулак, полетел в темноту. Мох сменился гладкими камнями, покрытыми влажной слизью. Вероятно, по камням сочился какой-то ручеёк.