Конечная История

Свиридкин Дмитрий Олегович

– Уже третий день такие тучи, третий день льет кислота, и третий день Создатели никак не смилостивятся!
– Гильберт внимательно следил за всем действом и, не сводя таких же серых, как и небо над Фенротом, глаз с парящего Драмадува, подошел к вер­ховному магу.
– Вы же почти всемогущие, - он обратился к магистру Заратусу, - остановите эту кару. За то время, пока идет дождь, мой плащ истончился, будто им год без остановки натирали полы замка. Не усевшие ослепнуть кони боятся даже на мину­ту выйти из стойла. И даже стены не смогут укрывать вечно. Я видел, проеденные кис­лотой дыры уже заметны снаружи, а скоро будут и внутри. Чего Вам, призывающим молнии, извергающим пламя, сотворяющим воду и изменяющим землю, стоит остано­вить какой-то

дождь? Что Вы хотите за спасение от долгой и мучительной смерти мил­лионов жизней?

Магистр Заратус молчал, как и молчали слышавшие магистры Морус и Вимбил­дан. Верховный маг медленно повернул свое измученное временем седобородое лицо к Гильберту. По щеке мага, изрезанной морщинками, ползла крупная кристальная сле­за, говорившая о бессилии мага в момент, когда он нужен больше всего. В глазах у него тускло светился голубой огонек.

– Увы, мой юный друг, это невозможно. И дело даже не в желании - на нас пер­вых же обрушится крыша, когда стены не смогут ее держать. Мы просто не в силах по­мочь.

Заратус провел рукой по навершию своего посоха, и тот превратился в подзор­ную трубу.

– Взгляни. Вот туда. Далеко на западе, за горами.

Гильберт взял прибор и устремил взор, куда указал маг. Зачарованная оптика открыла его взгляду удаленную на десятки тысяч миль от замка картину. Из-за высо­чайших вечно покрытых снегом горных вершин, из бесконечно черного, усыпанного миллиардами звезд разной величины космического пространства, выплывали бесчис­ленные серо-зеленые наполненные кислотой тучи. Они возникали ниоткуда и продол­жали надвигаться на Фенрот, чтобы нести гибель, медленную и мучительную. А над ордой туч величественно возвышалась громадная отливающая серебром Луна. Она глядела надменно и будто бы смеялась всеми своими кратерами.

– Это не обычный дождь. Он пришел из других миров. Ни один маг не сможет остановить что-то, не зная, где это что-то берет свое начало. Извини...

В этот момент дверь распахнулась, и в комнату сопровождаемые парящим в по­луметре над полом куском стены вошли Зибельман и Гивельмун.

– А почему не через окно?
– удивленно поинтересовался Заратус.

– А потому что кто-то зелье храбрости дома забыл, - Зибельман покосился на ви­новато склонившего голову Гивельмуна.

– Тащите к арке, - приказал Заратус, и старательно выломанный кусок стены вто­рого этажа послушно поплыл, задевая подвешенные к потолку модели звезд, к уста­новленной перед распахнутым окном таинственной арке и остановился в полушаге от нее. Заратус тоже подошел к арке, взялся обеими руками за посох и, приметившись, хо­рошенько, с размаху врезал по металлическому сооружению. Покрытая рунными пись­менами арка завибрировала, и в проеме постепенно стало выплывать изображение: комната лорда Айзека в его резиденции, а потом и сам лорд, беззаботно дремлющий в кровати, сложив руки на груди. В левую руку ему был вложен старый поржавевший револьвер, и указательный палец покоился на курке.

– Целься в голову!
– скомандовал верховный маг. Зибельман и Гивельмун подня­ли глыбу на двадцать сантиметров выше и сдвинули на пятнадцать градусов на запад.

– Отпускай!
– взревел Заратус. Вимбилдан выпустил ручку генератора, и та неза­медлительно начала вращаться в обратную сторону. С чудовищным треском с шарооб­разной верхушки антенны сорвалась громадная изламывающаяся змея-молния и уда­рила в арку. Та засияла голубым светом и со свистом втянула в себя мгновение назад парящую перед ней каменную глыбу. Кусок стены исчез, за окном в небе промелькнул голубой огонек, и через секунду проецируемое изображение в сопровождении хлопка, похожего на выстрел, резко переменилось: на месте беззаботно спавшего лорда Айзека лежала огромная каменная глыба, чрезвычайно смахивающая на ту, что была перед ар­кой пару секунд назад. Заратус провел посохом перед изображением - условный проектор как бы отодвинулся, и теперь через арку можно было видеть всю комнату, в которой на стоящей в

углу кровати величественно восседал обломок стены, из-под ко­торого свисала рука расплющенного человека. Револьвер лежал ниже на полу. Затвор был спущен.

– Теперь отправляй меня, - Гильберт, обнажая саблю, встал перед изображением комнаты.
– Когда скажу, вытащите меня обратно.

– Заряжай!
– одобрительно кивнув, рявкнул верховный маг.

Вимбилдан занял свою позицию и завертел ручку генератора молний.

– Пускай!

Разряд взметнулся вверх, и непреодолимая сила затянула Гильберта в блеснув­шую своими узорами арку.

IX

Выстрел был произведен, совершенно случайно. Старое оружие, ударившись об пол, слетело с предохранителя. Пуля поразила ковер на стене, и на месте дорогого шерстяного ковра, привезенного из приморских губерний, расползался про­странственно-временной разлом. Из него показалась чья-то рука в черной перчатке. Она схватилась за край разлома и раздвинула фрагмент реальности, чтобы через него мог пройти сам владелец руки. Пространство натянулось и сквозь эту крохотную щель выплюнуло внутрь комнаты лорда Айзека, покоящегося под обломком мокрой замко­вой стены, гражданина в черном костюме и с соответствующего цвета котелком.

Франий оглядел возвышающуюся на месте кровати каменную глыбу, подошел ближе, качнул тростью свисающую безжизненную руку. "Да, Их Величество изощрен­ный тиран, - подумал Франий, - другой на его месте бы снарядил карательный отряд, а этот решил проблему так искусно".

– Восхитительно!
– произнес он, и рядом из воздуха сплелись еще два как две капли воды похожих на Франия человека.

– Забирайте!
– скомандовал Франий, и двое, подойдя к куску стены и просунув внутрь нее, словно она была нематериальна, по локоть руки, вытянули полупро­зрачную, туманную фигуру, отдаленно напоминавшую лорда Айзека в ночной рубаш­ке. Расплывающийся в воздухе Айзек парил, склонив голову на плечо, на прозрачных глазах его наворачивались еле заметные дымчатые пятна слез. Копии схватили его под мышки и растворились, унося Айзека с собой. Мертвая конечность как по волшебству исчезла, и долго державшаяся дубовая кровать с хрустом рухнула под тяжестью упав­шего на нее "снаряда".

Возле люстры в этот момент засияла новая пространственная брешь, и через нее в комнату вылетел готовый рубить всех, кто встанет на его пути, Гильберт и чудом не въехал плечом в стену близ открытого окна. Спустя мгновение он пребывал в состоя­нии некоторого удивления: он ожидал увидеть толпу слуг или хотя бы двух-трех охранников, в общем, хоть какое-то значительное количество людей, которые должны были, заслышав шум, прибежать к своему во всех отношениях дорогому хозяину, одна­ко на деле перед ним находился всего один человек, по внешнему виду которого было предельно ясно: ему наплевать на все здесь произошедшее. Он смотрел на Гильберта, как хозяин пса, доставшегося ему совершенно случайно, смотрит на то, как его пито­мец метит территорию, - то есть с абсолютным безразличием. Взгляд Гильберта скользнул по его остроносым туфлям, по золотому оконечнику трости, медленно рассе­кающему воздух, по отливающему серебром черному костюму, попытался зацепить глаза, но сам по себе перескочил на блестящий котелок, а потом перепрыгнул на кусок замковой стены, под которым должен был обнаружить признаки наличия под ним тела лорда Айзека, но, обнаружив лишь отсутствие, остановился.

– Где лорд Айзек?!
– спросил Гильберт так, будто бы хотел сказать: "Подайте сюда Айзека немедленно!"

– Нет его, ушел. Вернется не скоро, - совершенно спокойно отвечал Франий, раз­глядывая сперва смертельно острую саблю Гильберта, которая, судя по всему, не дава­ла покоя даже самому ее хозяину, потом его покрытые засохшей грязью высокие сапо­ги, кожаную куртку с нашивкой служащего Их Императорского Величества и небреж­но наложенными заплатками на правом рукаве, а дальше переключился на лицо, от чего Гильберт слегка побледнел.