Конев. Солдатский Маршал
Шрифт:
— Вышивались маршальские погоны вручную, одной тонкой золоченой нитью и довольно долго. Заранее их не делали. Сталин же хотел, чтобы Конев как можно быстрее надел эту заслуженную награду. И тогда погоны, которые хранил у себя маршал Жуков, он отправил Коневу на Украину самолётом из Москвы. Этим же самолётом прилетел и мешок сушек. Сталин позвонил отцу, чтобы поздравить с присвоением маршальского звания, и спросил, а что ему отправить в подарок? Отец попросил мешок сушек. Он мучился от своей язвы. И этому мешку сушек, кажется, был больше рад, чем маршальским погонам.
В 1946 году, когда арестовали Главкома ВВС Главного маршала авиации А.А. Новикова, в протоколах допросов среди прочего появилось и такое откровение: «После окончания Корсунь-Шевченковской операции командующий… 2-м Украинским фронтом Конев получил звание маршала. Этим решением
Показания А.А. Новиков давал следователям, умевшим получать нужные сведения. Но в тот момент из подследственного вышибали компромат на маршала Жукова. Маршал Конев был фигурой посторонней. А потому то, что касалось его, Конева, выглядит вовсе не вынужденными признаниями, а абсолютными откровениями А.А. Новикова.
Некоторые биографы Маршала Победы пишут, что Жуков не считал маршальское звание Конева вполне заслуженным.
Но всё это — тлен и суета. Большой историей, достойной восхищения, стали не обиды маршалов, а их совместные победы.
Конев в своих «Записках…» подытожил события февраля 1944-го так: «Своеобразие Корсунь-Шевченковской операции заключается в том, что она развивалась необычайно манёвренно. В ходе операции широко практиковалась перегруппировка войск. Ударные группировки непрерывно усиливались за счёт войск, действовавших на менее активных участках фронта. Корпуса, дивизии 6-й, 7-й гвардейских и 57-й армий перебрасывались на более важные участки. Из других армий также было переброшено большое число танковых, артиллерийских и инженерных частей. Манёвр войсками сыграл, несомненно, положительную роль в успешном проведении операции на окружение и уничтожение противника и подтвердил необходимость в условиях такой операции иметь всегда в виду манёвр резервами для парирования всякого рода неожиданностей.
…Корсунь-Шевченковская операция убедительно показала, что Красная Армия полностью овладела высшей формой оперативного искусства — искусством окружать и уничтожать противника. Она свидетельствовала о том, что наступательные действия советских войск проходят на высоком уровне, а мы, советские воины, с возрастающим мастерством бьём немецко-фашистские войска».
Глава двадцать шестая.
ЧЕРЕЗ ЮЖНЫЙ БУГ И ДНЕСТР
После небольшой оперативной паузы, которой войскам хватило разве что на то, чтобы заштопать дыры на шинелях, почистить сапоги да хорошенько отоспаться в тепле, армии снова пошли вперёд.
Накануне наступления Конев провёл совещание с командармами, членами военных советов и заместителями по артиллерии и тылу. Он хорошо понимал своих ближайших подчинённых, знал, что это люди с разными характерами, но было у них нечто общее, что объединяло и почти уравнивало — боевой опыт. То есть то, что обеспечивало выполнение поставленных задач практически любой сложности. Конев избегал излишнего контроля. Но всё же иногда просил доложить о готовности артиллерии, о составе подразделений первого эшелона, о том, как налажена санитарная служба. Иногда прерывал командармов кратким: «знаю», «мне известно». Те, привыкнув к его манере и дорожа общим временем, принимали эти реплики как должное. Они знали: командующему можно сказать о любых недостатках и просчётах, чтобы устранить их общими усилиями. Правду командующий терпел в любом виде. Не терпел вранья, «…потому что за всякую ложь приходилось расплачиваться кровью солдат», — спустя годы напишет он в своих «Записках…».
В этот раз он особое беспокойство проявил по поводу готовности артиллерии. Погода стояла ненастная, самолёты дремали на своих базах, и их участие в прорыве, по всей вероятности, исключалось.
На рассвете 5 марта мощной артподготовкой из нескольких тысяч орудий и миномётов началась Уманско-Ботошанская наступательная операция.
Конев назвал её «самой трудной», так как она проводилась «в условиях полного бездорожья и весеннего разлива рек». Когда нет дорог, а вернее, когда по разбитым дорогам нет пути, маневрировать крупными массами войск и бронетехники весьма затруднительно. Но в той войне зачастую потому и побеждали, что действовали вопреки всему,
Военные историки часто повторяют такую байку. Когда Гитлер спросил начальника Генерального штаба сухопутных сил генерала Цейтцлера, что в ближайшее время, в обстоятельствах полной распутицы и разлива рек, могут предпринять русские, тот ответил вопросом: «Мой фюрер, представьте, что вы русский, что бы вы сделали сейчас?» Цейтцлер ожидал, что Гитлер скажет: «Пошёл бы в наступление». Но Гитлер, всё ещё переживая поражение под Корсунем, ответил: «Ничего».
Этот разговор произошёл после того, как полковник Генштаба начальник разведотдела «Иностранные армии Востока» Рейнхард Гелен доложил неприятную информацию, полученную из разведдонесений, от пленных и в результате анализа данных агентурной разведки: «Русские готовы осуществить операцию на окружение немецкого южного фланга. С этой целью в ближайшее время 1-й Украинский фронт предпримет крупномасштабное наступление против нашего 59-го корпуса южнее Припятских болот, чтобы ударить в направлении на Польшу. Одновременно они повернут на юг к Днестру, чтобы обойти немецкий южный фланг. 2-й Украинский фронт Конева будет наступать из района Звенигородки с целью прорвать ослабленную 8-ю армию, ударить в направлении Румынии и совместно с 1-м Украинским фронтом окружить силы наших 1-й и 4-й танковых армий, которые ещё находятся восточнее Днестра».
Гелен, которого после войны назовут шпионом века, на этот раз был поразительно точен в своих прогнозах и выводах.
Утром 4 марта 1944 года в наступление ринулись войска 1-го Украинского фронта. Ими командовал маршал Жуков.
Спустя сутки, на рассвете 5-го числа, атаковал Конев.
Ставка планировала добить противника, который всё ещё удерживал некоторые районы Правобережной Украины.
Левее наступали армии и корпуса 3-го Украинского фронта генерала Малиновского [77] .
77
Малиновский Родион Яковлевич(1898—1967) — Маршал Советского Союза (1944). Участвовал в Первой мировой войне. В 1919 году вступил в Красную армию. Участник Гражданской войны. В 1937 году (полковник) был направлен в качестве военного советника в Испанию, участвовал в военных действиях под псевдонимом «Малино». После возвращения преподавал в Военной академии им. М.В. Фрунзе, командовал 48-м стрелковым корпусом. Великую Отечественную войну встретил со своим корпусом на реке Прут. Корпус попал в окружение, но вышел. Командовал 6-й, 66-й армиями, был заместителем командующего Воронежским фронтом, командовал 2-й гвардейской армией, с которой участвовал в Сталинградской битве. С февраля 1943 года — командовал войсками Южного фронта, который впоследствии был реорганизован в 3-й Украинский. С мая 1944-го — командовал войсками 2-го Украинского фронта. Провёл ряд крупных наступательных операций. С июня 1945-го — командовал войсками Забайкальского фронта, наносившего главный удар в Маньчжурской стратегической операции, которая завершилась полным разгромом и капитуляцией почти миллионной японской Квантунской армии. Удостоен звания Героя Советского Союза дважды. После войны командовал рядом военных округов. С октября 1957 года — министр обороны СССР, сменил на этом посту маршала Г.К. Жукова. Участник переворота, в результате которого был смещён Н.С. Хрущёв и к власти приведён Л.И. Брежнев. По некоторым источникам, отдал приказ на вооружённое подавление выступления рабочих в Новочеркасске в 1962 году. Награждён орденом «Победа», пятью орденами Ленина, тремя орденами Красного Знамени, двумя орденами Суворова 1-й степени, орденом Кутузова 1-й степени.
3-й Украинский продвигался на Одессу. 2-й Украинский — на Умань и далее к Днестру.
Как всегда бывало перед наступлением, Конев с офицерами штаба объездил, обошёл и облазил всю передовую в поисках наиболее выгодного места для предстоящего прорыва. Наконец оно было найдено между сёлами Русаловка и Стёбное. Определена ширина наступления — 25 километров.
Перед Коневым вновь стояли части 8-й немецкой армии, а также подразделения 6-й армии. 400 тысяч солдат и офицеров, около 3500 орудий и миномётов, 450 танков и штурмовых орудий и около 500 самолётов. Разведка определила уязвимое место в порядках войск противника — оборона неглубокая, местами около 6—8 километров. Две-три позиции траншейного типа.