Конкуренты
Шрифт:
Златка подошла, волоча за собой Дригису.
— Мы на Крит идем? — спросил Бобров, игнорируя подошедшего следом Серегу, который делал ему какие-то знаки.
Девчонки переглянулись и Златка спросила:
— Мы что, в Книд заходить не будем?
— Тебе понравилось вчерашнее приключение? — поинтересовался Бобров.
Златка энергично замотала головой.
— Ну, значит, и не будем, — резюмировал Бобров. — Тем более, что нам там и делать нечего. Так ты насчет Крита не ответила.
— Я домой хочу, — вдруг сказала Златка и, опустив голову, посмотрела исподлобья.
Боброву
«Трезубец» вышел в море и, пользуясь благоприятным ветром, стал огибать остров с востока. Бобров хотел глянуть с моря на родину Геродота и на знаменитый мавзолей местного тирана Мавсола. Вован, что было для него вполне естественным, не стал идти впритирку к берегу, а отошел значительно мористее так, что остров Кос темной полосой виднелся на горизонте. По правому борту далеко в море выдавался полуостров с городом Книд на конце, а впереди расстилался залив, носящий в наше время название Гёкова.
И вот из глубины этого самого залива навстречу «Трезубцу» вышли два, не сказать, чтоб челна, но назвать по-другому эти плавсредства Бобров затруднялся. Длинные корабли с двумя рядами весел без малейших признаков рангоута напоминали очень большие лодки, естественно, со средиземноморской спецификой. Длиной они, пожалуй, даже превосходили «Трезубец».
— Это что такое? — спросил Серега недоуменно, разглядев в Вованову трубу представившуюся картину.
— Это, — подумав, ответил Бобров, — скорее всего персидские боевые корабли. По крайней мере, на иллюстрации примерно такие же.
— Где это ты видел такие иллюстрации? — недоверчиво спросил Серега.
Вован многозначительно помалкивал.
— Ну-у, — сказал Бобров неопределенно. — Видел.
— М-да, — не поверил Серега. — Информативно, ничего не скажешь.
— Нет, ты можешь проверить, — сказал Бобров.
— Не буду я проверять, — энергично отмазался Серега. — Я лучше предпочту тебе поверить.
Вован, с улыбкой слушал спорщиков, а потом крикнул в переговорную трубу:
— Эй, в машине! Разводите пары! Да поживее!
Между тем незнакомые корабли приблизились и из темных черточек на фоне еле видного на горизонте берега превратились в длинных многоножек. Многоножки энергично шевелили ножками, идя на пересечку курса «Трезубца», который уходил строго на север. Вован не собирался мериться силами с боевыми кораблями, имея на борту всего четверть от обычной воинской команды. Однако, ветерок был слишком слаб, а пары до марки еще не поднялись. Персы же, а сомнений в том, что это персы оставалось все меньше, от ветра зависели мало и хоть и не стремительно, но приближались.
Видя, что миром не разойтись, Вован кивнул помощнику:
— Боевая тревога.
Тот снял со стойки горн, презентованный Смелковым, и над палубой разнесся хоть и не мелодичный, но громкий звук. Секундная пауза и из трюма один за другим, громко топоча по настилу палубы, стали выбегать воины. Последним выскочил командир и тут же над палубой пронесся его рык, слышный без всякого
— Стрелы!
Вторые номера вложили в направляющие длинные толстые стрелы, почти копья с широкими наконечниками, и застыли в ожидании. Остальные, расположившись вдоль борта, взвели арбалеты. Корабли персов подошли кабельтова на три. Только теперь Бобров разглядел их в деталях.
Очень похожие на греческие триеры, только впереди над форштевнем высоко вздымался диковинно изогнутый бивень, отчего корабль походил на плывущего единорога.
— Ну и с чего ты взял, что это персы? — недовольно спросил Серега.
— Аты вглядись, — посоветовал Бобров. — Чем воины на палубе похожи на гоплитов?
Серега вскинул к глазу подзорную трубу и долго всматривался в корабли противника.
— Юбки какие-то меня смущают, — сказал он наконец. — Если бы не эти юбки — поучился бы вылитый грек. Ну и, конечно, луки. Вот луков у них, у каждого второго, не считая каждого первого.
— Отдай, — сказал Вован, отнимая у него трубу. — Мне нужнее.
Корабли сблизились уже до кабельтова и Вован, плюнув на все, повернул на курс бакштаг и велел прибавить парусов. На мачты взметнулись галф-топсели. «Трезубец», конечно, прибавил, но персы держались вровень, и бросать преследование не собирались.
— Интересно, они долго так продержаться? — спросил Серега. — Гребцы-то не железные, а ветер не устает.
— Ну на рывок их должно хватить, — пессимистично заявил Бобров.
И как накликал. На догоняющих кораблях резче зазвучал гонг, весла вспенили воду, и они словно бы взяли с места. И вот уже первые стрелы с недолетом упали почти у самого борта.
— По головному! — тут же отреагировал Вован. — По веслам! Пли!
Сложная система рычагов и блоков, из которой состоял стационарный арбалет, сработала почти незаметно глазу, но с мгновенным визгом, закончившемся могучим хлопком. И так четыре раза, потому что распоряжений по залпу не было. Стрел в полете почти не было видно. Но зато персы их почувствовали по содроганию корабля, в который попало три из четырех, причем, одна, перебив по дороге весло. Четвертая же прогудела рассерженным шмелем так близко от кормчего, что у того зашевелились волосы. Причем везде.
Наводчики тут же закрутили рукоятки, снова взводя свои смертоносные машины. Заряжающие стояли наготове, держа обеими руками впечатляющие стрелы, потому что команды менять боеприпас не поступало.
Головной персидский корабль, потеряв весло, лишь чуть-чуть замялся, но обломок быстро втянули внутрь, чтобы не мешать остальным. Запасное весло для замены в портик высовывать не спешили, иначе могли расстроить работу целого ряда.
А на «Трезубце» наконец, заработала машина. Вода за кормой забурлила, и корабль немедленно прибавил ходу. Не ожидавшие этого корабли персов сразу отстали.