Конкурс киллеров
Шрифт:
Стоп, а на чем он к нему приехал? Не на трамвае же?
Я закусила губу. Ладно, решение транспортной проблемы пока отложим. Итак, приехал он на чем-то к озеру, пошел проведать ненаглядную эйхорнию, промочил ноги… И что дальше? Возможно, увидел что-то такое, чего видеть был не должен.
Ага, лох-несское чудище он увидел! Вылезло оно из воды на солнышке погреться, глядь — а тут Усов! Огорчилась Несси, что ее расконспирировали, и давай преследовать ботаника! Догнала его уже в городе, в трамвае, заточкой саданула — вот чушь так чушь!
Нет, увидел он, наверное, ту самую машину под ивами, след от которой нашла я. И что?
— Это тебе сгодится? — мне на колени шмякнулся мокрый зеленый куст. — Не то что на букет, даже на венок хватит!
Я подпрыгнула:
— Вадик, ты с ума сошел?!
— Мало? — на полном серьезе спросил стажер.
Я внимательно посмотрела на него:
— Средних размеров корове хватило бы на комплексный обед!
— Есть хочется, — неожиданно подал голос водитель Саша. — Долго вы еще? У меня по режиму обед через полчаса!
— Обед у него! — хором возмутились мы с Вадиком.
— Да, обед! — с претензией заявил обычно кроткий Саша. — А что? Коровам, значит, можно обедать, а водителю нельзя? Водитель, значит, хуже последней скотины?
— Вот завелся! Сейчас поедем, — примирительно сказала я. — Скажу пару слов в кадре, и можно будет стартовать. Сюжет, считай, у нас есть. А этот эйхорниевый кочан я Пирепону презентую, ему приятно будет…
Сказано — сделано: вернувшись со съемки, я первым делом забежала в редакцию «Живем!» и торжественно вручила мило зардевшемуся Пете свежесорванный эйхорниевый букет.
— А куда бы мне его поставить? — задумался Пирепон. — У меня тут нет никакой посуды, кроме кофейной чашки!
Я поискала глазами и сдернула с подоконника литровую банку с мутно-коричневой жижей:
— А это что такое?
Пирепон потупился.
— А это Петька ленится чашку свою мыть, — обернувшись ко мне, с готовностью наябедничал второй верстальщик. — Он чай или кофе попьет, грязную чашку кипяточком из чайника сполоснет, а помои в эту банку и выльет. И так шесть раз за день!
— То, что надо! — не обращая внимания на смущение Пирепона, я затолкала в банку с грязной водой эйхорниевый кочан и водрузила «икебану» обратно на подоконник.
— А куда же теперь Пирепон помои сливать будет? — не унимался Петин коллега.
— А он еще одну банку заведет, — не задержалась я с ответом. — И станет потом переставлять букет из емкости в емкость, так что у него всегда будут в наличии и помои, и чистая водичка!
Жутко довольная собой, я вернулась в редакторскую, быстренько попила контрафактного — выклянченного у Славика — кофейку и побежала в аппаратную смотреть, что мы с Вадиком привезли со съемки. Дисциплинированный оператор успел уже загнать изображение с цифровой кассеты в компьютер, так что мне оставалось только пару раз щелкнуть мышкой. Проделав все необходимые для запуска записи манипуляции, я плюхнулась в мягкое кресло и приготовилась смотреть.
Сначала на экране появилось изображение добродушного толстого доктора в белом халате. Отвисшие щеки придавали эскулапу сходство с сенбернаром. Очевидно, поэтому хотелось услышать от него что-нибудь по ветеринарной части, но симпатяга доктор желал лечить отнюдь не собачек. С большой гордостью он сообщил, что медицинским
Я ухмыльнулась: очевидно, загоняя отснятый материал в компьютер, стажер немного промахнулся и зацепил предыдущую съемку. Слава богу, это не я записывала интервью в клинике «Проктолайф»! Мне трудно было бы удержаться и не предложить сенбернаристому доктору в развитие темы одаривать пациентов цветными фотографиями родного геморроя. В нарядных рамочках и с трогательной надписью: «Всегда с тобой!»
Душка-проктолог с экрана пропал, появилось красочное изображение неаппетитного плаката «Геморрой — враг твой!», потом вдруг возникло чье-то пугающе крупное око. Круглый глаз моргнул, камера дернулась и поехала вниз по крутой дуге, сопровождая изогнутый грязно-розовый шланг. Кишки мне показывают, что ли?! Двенадцать секунд — по таймеру — я пялилась на экран, пока до меня не дошло, что геморроидальная тема уже закрыта, и этот шланг — на самом деле никакая не кишка, а длинная тонкая шея…
— Вадик! — заорала я, не отрывая глаз от экрана.
И породила своим воплем цепную реакцию микрокатастроф: водитель Саша, со вкусом обедающий за большим столом в углу просторной комнаты, испуганно вздрогнул, выронил бутерброд и недовольно заворчал. Сандвич закономерно шмякнулся маслом вниз — прямо на колени сидящему рядом с Сашей Максу. Возмущенно вскрикнув, Макс быстрым движением смахнул бутерброд со своей штанины, и он метательным диском пронесся через все помещение в направлении двери, в проеме которой как раз возник испуганный моим криком стажер. Продемонстрировав великолепную реакцию, Вадик ловко отбил подачу кулаком, и несчастный бутерброд взмыл к потолку, уже в воздухе разваливаясь на куски. Обломки посыпались на головы присутствующим. Увесистый шмат маслянистой каши с сочным звуком ляпнулся на ладонь застывшему Саше.
— Возвращение блудного бутерброда, — очнувшись, ехидно прокомментировал Макс.
— Е-твое! — с чувством произнес Саша.
Тихо — из уважения ко мне — ругаясь, мужики спешно обирали с себя жирные крошки.
— Вадик, это кто?! — не обращая внимания на общую суету, я неверяще смотрела на экран.
— Это? — смахнув на пол комочек хлебного мякиша, стажер присел на диванчик рядом со мной. — Птички.
— Вижу, что не комарики, — нетерпеливо отбрила я. — Где ты это снял?!
— Да в том самом коровнике. То есть в курятнике…
— В страусятнике! — взвизгнула я, завороженно созерцая сцены на экране. — Вадька, это же страусы!
— А я так и подумал, — удовлетворенно сказал стажер, хлопнув себя по коленке. — Сомневался, правда, ты же сказала, что там куры… Да еще эта тетка, коровница, то есть курятница…
— Страусятница, — автоматически поправила я.
— Страусятница, — согласился Вадик. — Она сказала, что их к нам из Швеции завезли. В Швеции страусы разве водятся? По-моему, нет… Зато девки у них, судя по порнухе, как на подбор — здоровенные, голенастые, как те самые страусы. Я и подумал — может, это действительно куры, только такие особые, чистопородные шведские бройлеры. Большие и ногастые.