Конкурс киллеров
Шрифт:
Пропустив мимо ушей недвусмысленный намек на крайнее несовершенство моей внешности, я вручила Ирке бумажку с адресом салона, пересчитала деньги в кошельке и со вздохом полезла в недра сумки в поисках кредитной карточки. Внутренний голос подсказывал мне, что жалкими остатками наличности в сумме двухсот рублей в салоне обойтись не удастся.
— Салон красоты «Фэйри-Фэйс», — невыразительным голосом замордованного усталостью таксиста объявила Ирка, причаливая «шестерку» вблизи искомого заведения. — Странно, я всегда думала, что «Фэйри» — это средство для чистки грязной посуды!
— Может, именно этим средством будут тереть наши с тобой
Наша скромная «шестерка» стояла в одном ряду с дорогущими иномарками, сильно напоминая собой тронутый кариесом одинокий медвежий клык в безупречном жемчужном ожерелье. Чувствуя себя несколько неуютно, я толкнула задребезжавшую медными погремушками дверь и вошла в неумеренно кондиционированное помещение, наводящее на мысль о ледовых просторах Арктики. Только представьте себе: вокруг ослепительно белые стены, такой же потолок, блестящий голубой кафель на полу, плюс всюду зеркала, плюс дикий холод — и ни одной живой души!
— Наверное, нам туда, — пробормотала рассудительная Ирка, указывая на стеклянную дверь рядом с пустующей конторкой. — Ну что, пойдем? Или подождем, пока нам навстречу выбежит какой-нибудь приветливый пингвин?
— Иди ты первая, — я плюхнулась на белый кожаный диванчик, оказавшийся мягким, как сугроб. — Спроси Мусю, она все сделает!
— Но платишь ты, — предупредила подруга, исчезая в соседнем помещении.
Из соседней комнаты до меня донеслись жизнерадостные голоса, звуки музыки, невнятный шум и стрекот каких-то механизмов, повеяло приятно теплым воздухом. Потом дверь за Иркой плотно закрылась, и снова стало тихо.
Поворочавшись в мягком диване-сугробе, я приняла максимально удобную позу и сама не заметила, как задремала.
И привиделось мне, будто я молодой пингвин, весело качающийся на волнах Северного Ледовитого океана в обществе себе подобных. Водяные валы, похожие на глыбы зеленого стекла, блистали в лучах солнца под безоблачно-синим небом, радужно искрился величественный айсберг — место моей нынешней прописки, радушно скалил клыки добродушный морж, складчатый, как шарпей. Мои пернатые собратья весело гомонили, и был среди них какой-то игриво настроенный симпатичный пингвин противоположного пола, норовящий заключить меня в свои объятия. Я кокетливо закрывалась крылом, смущенно ковыряла снег перепончатой лапой и мастерски строила кавалеру глазки. Разбудило же меня дуновение ветра и усилившееся волнение вод. Капризно пробормотав:
— Убери от меня свои ласты! — я проснулась.
— Пардончик, — извиняюще улыбнулась мне юная девушка, энергично устраивающаяся на волнующемся диванчике рядом со мной.
— Простите, — сказала я то же самое, только по-русски. — Это я не вам, это я со своим пингвином разговаривала…
— У тебя пингвин? — Девчонка наклонилась к полу, очевидно, высматривая гипотетическую птицу.
— Не с собой, — разочаровала ее я.
— Жалко! А я тут как-то встретила тетку с кроликом, — оживленно поведала мне барышня — на вид ей было лет семнадцать, не больше. — Какой-то особый был кролик, не для еды, из Парижа привезенный. Черный, толстый, с тупой мордой и короткими ушами — может, помесь с персидским котом? Такой кролик-мулат? Не знаю! Его к Мусе привели трехцветное мелирование сделать и маникюр со стразами. Или правильнее будет сказать, педикюр? У кролика же рук нет, только ноги?
— У него и ног нет, у него лапы, — машинально
— Да Муся работает с кем угодно, — хихикнула девчонка. — С людьми, с кроликами, с пингвинами — и вообще с любым уродцем, у которого достаточно денег! Вот ты, например, кто? «Новорусская» жена или любовница какого-нибудь толстолобика?
Я тихо крякнула:
— Нет, я от Люси Холодовой пришла.
— А, знаю, из модельного агентства! — кивнула девушка. — Я сама раньше там работала! А ты что, новенькая?
— Скорее старенькая, — самокритично призналась я, прикинув, что девица моложе меня раза в два.
— Ничего, Муся тебя так обработает — мама родная не узнает, — утешила меня девчонка, по-своему расценив грустные нотки в моем голосе. — Будешь как новенькая! Вот меня Муська в самых трудных ситуациях выручает, просто «Скорая помощь»!
— Да вам-то зачем ходить в салон красоты? — искренне удивилась я, поглядев на свежую розовую мордашку собеседницы.
— А это ты видела? — девчонка повернула голову, показав мне свой правый профиль. — Папик, чтоб ему окосеть, постарался!
— Боже, это ваш папа вас так ударил? — ужаснулась я, увидев «украшающий» изящную скулу девочки огромный фиолетовый фингал, обещающий в скором времени полинять в ядовитую желтизну. — За что?!
— Приревновал к новому художнику, старый дурак, — как ни в чем не бывало хихикнула девчонка. — Папик у меня рекламой занимается, у него и агентство, и пара газет, и мастерские. Вот в мастерской-то и появился новый дизайнер, Витька, такой длинноволосый красавец — м-м-м! Эскимо в шоколаде! Сексуальный — ну, застрелиться можно! Его папик на наружную рекламу поставил. А он, дурачок, больше по внутренним делам спец! За мной решил ухлестнуть, Казанова безголовый! И нет чтобы потихоньку — устроил шоу с букетами у всех на виду! Приударил в классической манере! Блин! А папик, козел старый, за это неклассически приударил меня! Представляешь, пошло дал мне по морде объемной буквой! Не очень-то больно, но позорище-то какое!
— А какой именно буквой? — зачем-то уточнила я.
— Стыдно сказать! Буквой «бэ»!
— Это особенно обидно, — согласилась я, уже сообразив, что «папиком» моя юная собеседница называет отнюдь не родного отца.
— Да ладно! — легкомысленное создание махнуло наманикюренной ручкой. — Мусечка меня быстренько приведет в норму!
Я хотела было поподробнее расспросить девочку, что же такого делает со своими клиентками эта волшебница Мусечка, но тут стеклянная дверь отворилась, и из нее важно выступило совершенно невообразимое существо: здоровенная мулатка в белом платьице, неприлично обтягивающем монументальные выпуклости спереди и сзади. Тряхнув головой, украшенной затейливой прической из множества черных косичек, мулатка громко произнесла неожиданно знакомым голосом:
— Что смотришь? Иди, Муся тебя ждет!
Я молча хлопала глазами — конечно, не такими большими и выразительными, как у этой знойной мулатки…
— Ну чего уставилась? — повторила Большая Черная Мама голосом Ирки. — Топай давай! Не создавай очередь!
— Святый боже! — ахнув, я с трудом поднялась и вынуждена была тут же опереться о стену, потому что ноги отказывались меня держать. — Ирка, неужели это ты?! Правда, ты?! Мамочка! Слушай, я передумала, не хочу к Мусе! Я домой хочу!!