Конрад Аденауэр - немец четырех эпох
Шрифт:
В ходе работы возникали проблемы, казавшиеся неразрешимыми. Аденауэр терпеливо и настойчиво, иногда уговорами, а то и давлением решал их. Работа Совета освещалась в печати. Аденауэра оценили и в своей стране, и в западных странах. Он становился политическим деятелем самого высокого уровня. Американский военный губернатор генерал Клей писал в Вашингтон: «Доктор Аденауэр — интересная личность, активность и энергия которой заставляют не верить, что ему 73 года. Его обширные познания в области управления и администрирования, как и парламентских процедур, в сочетании с другими способностями и интеллигентностью делают его настоящим лидером. Поскольку он
Об Аденауэре впоследствии много напишут и скажут подобного. Кто-то будет упрекать его в излишнем национализме, другие наоборот — в чрезмерной уступчивости союзникам, станут критиковать и ставить под сомнение те или иные его действия. Но никто не откажет ему в политических способностях. Генерал Клей оказался первым, кто рассмотрел в Аденауэре масштабного политика с перспективным будущим.
Многомесячная работа над конституцией, или Основным законом, как она впоследствии была названа, изобиловала постоянными схватками и второстепенного, и принципиального значения. На первом же заседании Парламентского совета коммунисты предложили вообще отказаться от разработки западногерманской конституции, собрать представителей немецких партий всех четырех зон оккупации и принять решение об образовании единой демократической немецкой республики. Предложение носило демагогическо-пропагандистский характер. Его единодушно отклонили.
На следующем заседании возникла перепалка между Рейманом и Аденауэром. Лидер коммунистов обвинил христианских демократов в том, что они действуют в интересах и по указке западных держав.
— Мы, коммунисты, — с металлом в голосе говорил Рейман, — настаиваем на запрете крупных капиталистических монополий, предлагаем национализировать природные богатства и ресурсы, важнейшие отрасли промышленности, провести земельную реформу, запрещающую владение свыше 100 гектарами. Этого хотят немцы, но не желают оккупационные власти.
В зале возник шум. Аденауэр сидел с непроницаемым лицом. Когда Рейман ушел с трибуны, он, не вставая с места, поднял руку, восстанавливая тишину, и, не повышая голоса, сказал:
— Господа коммунисты хотят, чтобы у нас было все так, как в Москве и в восточной зоне. Да, Парламентский совет вызван к жизни актом глав военных администраций. Но мы, члены Совета, свободны и независимы, мы представляем здесь 46 миллионов немцев и несем ответственность перед ними за будущее страны.
Прошло несколько дней. Работа вошла в спокойное русло. В один из перерывов Аденауэр, выходя из зала заседаний, столкнулся с Рейманом.
— Что вы думаете о нашей работе теперь? — спросил он коммуниста.
— То же, что и раньше, — парировал Рейман. — Последуйте нашей рекомендации и прекратите работу Совета вообще.
После перерыва Аденауэр со своего председательского места заявил:
— Я только что побеседовал с господином Рейманом и решил призвать членов Совета как можно скорее закончить работу над конституцией.
Рейман по-своему понял эти слова. Он быстрыми шагами подошел к Аденауэру, вырвал из его рук председательский колокольчик и стал энергично звонить.
— Это не мы, а западные союзники требуют скорейшего завершения работы, — возбужденно кричал Рейман. — Аденауэр только что получил такие указания из Лондона.
Заседание было сорвано.
Иные дискуссии завязывались с социал-демократами. Исходя из концепции плановой экономики они настаивали на таком государственном устройстве,
ХДС/ХСС продолжали отстаивать либеральную рыночную экономику, отвергали какую-либо национализацию, выступали за широкие властные полномочия земель. Аденауэр доказывал, что федеративное государство только тогда станет сильным, когда субъекты федерации сами будут решать местные крупные и мелкие проблемы, делегируя центру лишь полномочия общегосударственного значения. Точка зрения ХДС/ХСС при поддержке представителей других партий брала верх.
В месяцы напряженной работы в Парламентском совете Аденауэр не отказывался от интервью и выступлений. Он, как и прежде, высказывался за сотрудничество с военными властями. Однако все чаще он стал подчеркивать: немцам надо самим строить свое государство, нельзя забывать о национальном достоинстве немецкого народа.
Тем временем три западные державы — США, Великобритания и Франция разработали Оккупационный статут, который намеревались ввести в действие одновременно с новой немецкой конституцией. Они оставляли за собой право регулировать внешнюю и финансовую политику западногерманского государства, управлять Руром. Немцы должны были покрывать все оккупационные расходы. Военные администрации по решению своих правительств могли вновь брать на себя частичное или полное осуществление власти, если они сочтут это необходимым для безопасности, для поддержания демократического порядка или для осуществления международных обязательств.
Оккупационный статут исходил из федеративного устройства западногерманского государства с широкими полномочиями земель. Это соответствовало положениям Основного закона, проект которого Аденауэр от имени Парламентского совета направил военным губернаторам.
Социал-демократы бурно выступили против Оккупационного статута. Они вновь выдвинули требование о сильной централизованной власти и об ограничении полномочий земель. 20 апреля 1949 года на съезде СДПГ в Ганновере был принят и на следующий день опубликован новый проект Основного закона. Военные губернаторы не устояли перед натиском социал-демократов и поддержали их предложения. Все газеты писали о полной победе Шумахера.
Сторонники Аденауэра оказались в тяжелом положении. Насмарку пошли напряженная работа, с таким трудом достигнутые компромиссы и отточенные формулировки. На неопределенное время отодвигалось принятие конституции, ибо представители ХДС/ХСС намеревались жестко отстаивать предыдущий проект.
Аденауэр решил не обострять обстановку. Он убеждал своих сторонников и социал-демократов в Совете, что нельзя затягивать до бесконечности процесс образования германского государства, что необходимо найти компромисс. И он добился его. Удалось сохранить старый проект, включив в него ряд требований социал-демократов.
Через несколько дней Аденауэр от имени Парламентского совета объявил военным губернаторам, что проект конституции готов.
8 мая 1949 года Парламентский совет 53 голосами против 12 принял проект Основного закона. А четыре дня спустя во Франкфурте-на-Майне Аденауэру вручили официальное письмо военных губернаторов об их одобрении выработанной конституции. Одновременно был опубликован Оккупационный статут. Ему предстояло стать соглашением трех держав с немецким государством. Предполагалось, что по мере его становления и развития Оккупационный статут будет пересматриваться с целью предоставления немцам большей самостоятельности.