Консервный нож (др. изд.)
Шрифт:
Константин узнал его сразу, напрягся, пытаясь справиться с раздирающей внутренней болью, прохрипел:
– З-зачем это?.. З-за что?..
– Кто тебя вызывал на Землю? – быстро спросил второй. – С какой целью? Говори!
Мальцев опрокинулся навзничь, обессиленный борьбой, сознание затуманилось. В нем слабость боролась с готовностью все рассказать, лишь бы ушла боль, а слова палача били в голову, как молот в наковальню:
– Говори! Кто вызывал? Зачем? Говори!
Второй и последний раз он всплыл из беспамятства через несколько минут.
– Не надо было глушить его в пике семи
Истязатели подслушали эту мысль. Умирая, Константин Мальцев подумал: «Не добьетесь, сволочи!»
Захар то и дело вытирал лицо платком, и Калашников даже мимолетно пожалел его, хотя им владело сейчас желание выгнать заместителя из кабинета и при этом ударить кулаком по столу.
Захар Захаров был далеко не молод – ему шел шестьдесят восьмой год – и стрижен «под Котовского», как он шутил. Но его энергичность, обстоятельность и, главное, аккуратность в делах, ставшая притчей во языцех, так соответствовали понятию Калашникова о руководителе такого ранга, что он уже пять лет ставил Захарова в пример не только стажерам и практикантам, но и начальникам служб.
И вот первый прокол, допущенный не кем-нибудь, не мальчишкой-романтиком, начитавшимся книг и упросившим маму «отпустить его в спасатели», а заместителем начальника отдела безопасности с сорокасемилетним стажем работы в отделе! Понять причину ошибки Калашников мог, но простить и принять не хотел, да и не имел права.
– Пойду писать рапорт, – вздохнул Захаров, виновато разведя руками. – Видно, теряю былые навыки. Старею.
– А расхлебывать я буду? – Калашников заставил себя говорить спокойно. – Нет уж, закончи дело, а потом пиши. Ты понимаешь, что мы сами вооружили Чужих? Да так, что я не удивлюсь, если они объявят нам войну! Сначала криогенераторы, потом парализаторы, пистолеты сна и запаха, яды, а теперь и МК-батареи! А ты знаешь, что такое МК-батарея? Это сто Хиросим в наперстке!
– Да знаю я, – пробормотал Захаров, снова берясь за платок. – И не оправдываюсь. По косвенным данным, в похищении участвовали двое, один из них – Кхеммат. Где он сейчас, мы не знаем, но предполагаем, что в Сфере. Резидент Чужих должен понимать, что мы висим на хвосте Кхеммата, и рисковать больше не станет. Он или уберет помощника, или… – Заместитель вытер шею. – Впрочем, второго не дано, он наверняка все рассчитал, в том числе и ликвидацию засвеченного агента. В средствах Чужие неразборчивы.
Калашников ткнул пальцем в сенсор-набор.
– Связь с Рудаковым. Иди, – кивок Захарову, – установи контроль за всеми объектами, могущими заинтересовать Чужих. И запри место Сферы так, чтобы никто не мог тайно проникнуть ни туда, ни оттуда.
Захаров кивнул, помедлил и вышел.
«Надо узнать, как у него со здоровьем», – подумал Калашников и внезапно успокоился. Он уже дал команду спасателям Калчевой в Сфере искать МК-батареи, излучающие радиоволны инфракрасной частоты. Если резидент Чужих не знал об этом, то мог доставить батареи на свою базу, что облегчило бы ее поиск. Если же знал,
– Почему не отвечает Рудаков?
– Веду поиск, на месте его нет, – отчеканил киб-секретарь.
– Тогда найди Дориашвили.
Арган Дориашвили нашелся через пять секунд. Он тоже был заместителем Калашникова, но по науке и технике, в то время как Захаров был замом по организации оперативной работы, а Рудаков – по связи с пограничной службой Даль-разведки.
– Я весь внимание, – вежливо проговорил Дориашвили, умевший угадывать настроение начальника.
– Что нового в Сфере?
– Для размышлений много, для выводов мало. «АА» работает по полному профилю.
Имелось в виду, что группа риска приступила к выполнению основного задания. В задачи группы входили подстраховка контрразведчика Никиты Пересвета, связь с погранотрядом Пинаева, скрытое наблюдение за подозреваемыми, контроль транспорта, лабораторно-криминалисти-ческие исследования и многое другое.
– Строминьш искал вас час назад, – добавил Арган, в глазах которого вспыхивали лукавые искорки: он был великий мастер на розыгрыши и большой ценитель юмора, но уже давно научился не путать грешного с праведным, то есть знал время и место, когда и где шутить разрешалось.
– Я был в Даль-разведке, разве киб не сказал?
– Ивар обещал позвонить еще раз.
– Хорошо, я сам его найду. Что он дал тебе?
– Они пощупали «шпиона» в каюте Берестова – дистанционно, конечно. Эта штучка сработана не на Земле. Наша микротехника работает на молекулярном и атомарном уровнях и подбирается к внутриядерным процессам, микротехника Чужих примерно того же уровня, но материальное воплощение и технология изготовления у них совершенно иные.
– Нельзя ли доставить «глаз» на Землю, в наши лаборатории?
– Едва ли. Во-первых, он сам внедрен в материал невинных предметов, а во-вторых, в него встроен механизм самоуничтожения, срабатывающий чуть ли не от мысли.
– И все же просчитайте возможность доставки. Тогда многое стало бы известно о создателях этих игрушек. Когда будет готова логико-смысловая модель ситуации в Сфере? Мне давно пора докладывать начальству о векторе нашего помешательства.
Дориашвили почесал кончик хищного носа.
– Пока составлена только предварительная динамическая информационная модель, но вы же знаете положение в Сфере: изменения ситуации неформулируемы, сокращение альтернатив идет медленно, многофакторное представление об объектах поиска имеет расплывчатые смысловые поля…
– Короче.
– Модель контакта зависит от работы «АА» и Пересвета. «Гена-большой» еще голоден. Если сегодня к вечеру от них поступят новые данные, то к утру мы справимся.
В переводе на нормальный человеческий язык сказанное Арганом означало, что проблемно-ориентированный интеллектуально-вычислительный комплекс, который в отделе называли «Геной-большим», не получил пока достаточно информации для упорядочения, систематизации и обработки, поэтому и рекомендаций ждать от него не приходилось.