Консервный нож (др. изд.)
Шрифт:
– Послушайте, Захар, идите примите душ, укол адаптогена и возвращайтесь, – обратился Косачевский к Захарову. – На вас смотреть больно.
Захаров бросил эмкан и без слов выкатился за дверь.
Динамики донесли четкий голос начальника группы «АА»:
– Здесь Строминьш. Мы вычислили путь Пересвета и Пинаева: они воспользовались новым видом внутреннего транспорта Д-комплекса, ранее неизвестным. Эксперты назвали этот способ передвижения тоннелированием, или тоннельным просачиванием. В точке выхода тоннеля обнаружены следы четырех человек,
– Добро, – ответил Косачевский и подозвал шагающего из угла в угол Ефремова. – Будем держать военный совет. Захаров, зови остальных заместителей Саввы.
Через минуту явился толстяк Рудаков, за ним вежливый, внимательный Дориашвили.
– Коллеги, обстановка усложняется. Говоря на узкоспециальном жаргоне пограничников, в Сфере сложилась «фронтовая ситуация оборонного типа». Нам навязывают игру не по правилам, а контригры, ведущей к успеху, к разгадке поведения Чужих, не получается. Силовые методы не годятся, это не разведка боем, но и ждать дальше опасно, вот-вот вмешаются дайсониане – хранители заповедника-Сферы. Ваши предложения?
– Уходить, – отрезал Рудаков, внешность которого контрастировала с характером. – Чужие столько напакостили в Сфере под видом людей, что дайсонианам нет особой нужды разбираться в ситуации, они просто вышвырнут нас со своей территории.
– Хорошо, если только вышвырнут, – добавил хмурый Ефремов. Он явно волновался, и Косачевский стал к нему приглядываться.
Захаров, несколько оживший после душа, оторвался от пульта – он продолжал командовать силами отдела – и поправил дугу эмкана.
– По-моему, уходить нам нельзя, потому что это жест виноватых. Какой вывод сделают дайсониане? Натворили дел и удрали! Нет, надо продолжать операцию и одновременно готовиться к встрече с дайсонианами по программе ВНК [13] .
Калашников предвидел многое, в том числе и необходимость тревожной группы комиссии по контактам. Она уже готовила аппаратуру.
– Однако! – Косачевский покачал головой. – Савва не раз удивлял меня интуицией, но предвидеть ВНК!..
13
ВНК – внезапный непредвиденный контакт с угрозой военного конфликта.
– Не поздно ли? – сказал Ефремов. – К тому же возникает вопрос: почему начальник отдела безопасности сам пошел на захват Чужих? К чему этот риск? Для опытного мастера это явный просчет. Но… – Ефремов оглядел присутствующих, – он вполне объясним, как и другие ошибки отдела, если предположить, что Савва Калашников – эмиссар Чужих!
Никита Пересвет
– Наконец-то вы пришли, – сказал Гриффит, делая приглашающий жест. – Почему так долго? Разве Суннимур не сообщил, что от выхода «прыг-скока» к базе протянута
Никита молча протянул пистолет сна.
– Пойдемте. – Гриффит пропустил инспектора вперед.
Теперь стало отчетливо видно, что и база выстроена не человеческими руками, хотя коридоры, везде выполнявшие функции проходов, и здесь не отличались от коридоров земных зданий.
Прошли ряд ниш с люками, выпуклые щиты с фасетчатыми «глазами» и пучками тонких стержней; на концах некоторых стержней горели цветные огоньки. Поднялись по странной лестнице со ступеньками в форме звериной челюсти на этаж выше и вошли в квадратный зал с черным полом. Приглядевшись, Никита понял, что пол выложен вудволловыми плитами с тонким муаровым рисунком.
В центре зала стоял круглый аквариум с плавающей в нем мумией дайса. У дальней стены – два трехсекционных пульта с креслами, в которых сидели двое в костюмах Даль-разведки, а рядом нечто вроде «крыла летучей мыши» с оперением из «крыльев стрекозы» – тоже пульт, но предназначенный не для человека. Общий панорамный виом показывал пейзаж острова с высоты в сто метров, над пультами светились небольшие шароэкраны, в каждом – свое изображение. Странно, стоянка аэротранспорта видна хорошо, но Пинаева на ней нет.
– Смотрите, где ваш напарник, – кивнул на виом Гриффит. – Он неплохо чувствует опасность и успел улизнуть в здание технического обеспечения. Видите башню? Реактор, генераторы полей, охранные системы, связь. Там никого нет, лишь компьютер-исполнитель, команды поступают отсюда, к тому же наша аппаратура работает несколько иначе, и не сразу можно понять ее функциональное назначение. Но мы скоро займемся вашим другом всерьез, а пока пусть посидит взаперти. Почему вы не спросите, где Калашников?
– И так знаю, что он здесь. Могу я встретиться с ним?
Гриффит засмеялся.
– Обязательно, но чуть позже. Сначала ответьте на несколько вопросов.
– Вы уверены, что я на них отвечу?
– У вас нет другого выхода. В противном случае мы скормим вас голодным тритемнодонам, – раздался знакомый голос. Один из оперативников за пультом встал и оказался Мухаммедом бин Салихом. – Нравится вам такая перспектива, камрад Пересвет? – В голосе пограничника проскользнули нотки злорадства.
Примитивны ваши угрозы, мон шер, подумал Никита, как и все поведение, опереточное и неадекватное моменту. Вы же не артист кинобоевика в стиле «звездных войн», а участник беспрецедентного в истории цивилизации контакта с чужим разумом! Какой-то жуткий психологический просчет, наив, причем обоюдный – предателей, начавших работать на Чужих, и собственно Чужих. Неужели они так самодовольны, что не видят своих промахов? Никита усмехнулся. Он не чувствовал ненависти к предателю, только брезгливую жалость.