Констанция. Книга первая
Шрифт:
— Нет, капитан, мы не можем задерживаться, меня ждут в Англии. К тому же, половину денег вы уже получили.
Капитан пожал широкими плечами.
— Что ж, ваша светлость, мое дело вас предупредить, а ваше — принять решение. Если вы хотите плыть, то поплывем.
— Да, да, — кивнул граф Аламбер, — мы поплывем, дело не терпит отлагательств.
Капитан вновь поднялся на свой мостик и уже зло приказал матросам быстро собрать один парус.
Горизонт постепенно сливался с потемневшим небом, хотя еще ярко светило солнце.
Разбиваясь о борт корабля, солеными каплями осыпали палубу.
— Маргарита, Констанция, Жанет, спускайтесь в каюту! — строго сказал граф Аламбер.
Женщины, которые уже почувствовали себя не слишком уютно на палубе, двинулись к надстройке и по узким ступенькам суетливо стали спускаться в предложенные им каюты.
А граф Аламбер, поставив правую ногу на свой сундучок, стоял на палубе, пристально вглядываясь в потемневший горизонт.»Может быть, я зря не послушал капитана и нам стоило укрыться в какой-нибудь бухте?»
Он медленно осмотрел горизонт, но берега уже нигде не было видно. Парусник мчался, подгоняемый ветром, навстречу приближающейся буре.
— Капитан, — воскликнул граф Аламбер, — а мы еще можем вернуться?
— Навряд ли, но может, еще и успеем. Так что, граф, укроемся? — пытаясь перекричать ветер, спросил рыжебородый капитан.
— Да, возвращаемся! — крикнул граф Аламбер и взмахнул рукой.
Капитан вновь принялся отдавать приказания. Матросы бросились к мачтам, убирая лишние паруса.»Святой Антоний» немного накренился и сменил курс. Качка становилась с каждой секундой все сильнее.
Граф Аламбер уже с трудом удерживался на ногах, проклиная себя за то, что принял решение плыть как можно скорее к берегам Англии.
— Что вы возитесь, как беременные? — ревел рыжебородый капитан, хотя матросы старались изо всех сил.И вдруг солнце исчезло.
Граф поднял голову и увидел, что прямо над ними висит черная туча, а впереди косыми струями льет дождь, скрывая плотной мутной стеной все, что находится за ними. Небо уже слилось с вспененной разбушевавшейся водой.
— Граф, ступайте в каюту! — рявкнул капитан, перехватывая рулевое колесо, потому что матрос уже не справлялся с управлением.
Граф, пошатываясь, держа в одной руке свой сундук, поскальзываясь на мокрой палубе, двинулся к надстройке.
— Помогите графу! — рявкнул капитан. Матрос с искалеченной рукой хотел было перехватить сундук, но граф зло оттолкнул его искалеченную руку.
— Возвращайся к мачтам, я сам.
И в этот момент он поскользнулся и покатился по палубе.
Казалось, еще мгновение — и граф Аламбер окажется за бортом. Но мужчина успел схватиться рукой за борт шлюпки, привязанной к палубе, и удержался, так и не выпустив из правой руки свой сундучок. Затем он уже на четвереньках стал
Рыжебородый капитан недовольно смотрел на то, как граф, придерживаясь за столб, пытается подняться на ноги. Граф понял, что его присутствие на палубе лишь вносит сумятицу, и спустился в каюту.
Служанке было совсем плохо. Она сидела с побледневшим лицом, прижавшись спиной к дощатой стене, и прикрывала рот руками. А Констанция, прижавшись лицом к стеклу, пыталась рассмотреть хоть что-то. Иногда девочке это удавалось. Волна
Подбрасывала корабль так высоко, что он взлетал вад водой.
— Какие они большие! Смотри! Смотри! Она дергала за рукав мать и тыкала маленьким пальчиком в мокрое стекло.
— Успокойся, Констанция, иди ко мне. Женщина взяла дочь на руки и крепко прижала к груди.
А Жанет уже обезумела от страха. Она молитвенно сложила перед собой руки, и ее дрожащие губы шептали бессвязные слова.
— Мама, мама, а чего боится Жанет? — поинтересовалась Констанция.
Девочке все происходящее казалось какой-то странной забавой, специально для нее подстроенной. Но увидев серьезное лицо отца, она тоже немного испугалась.
Граф Аламбер сидел, прижавшись спиной к стене, и крепко сжимал руками сундучок, стоящий у него на коленях.
А волны с каждым ударом крепчали. Граф не видел, что матросы уже убрали паруса и теперь корабль целиком был предоставлен волнам. Только рыжебородый капитан пытался управиться с рулем, но непослушное колесо вырывалось из его пальцев.
Вдруг послышался ужасный хруст прямо за стеной каюты.
— Что это? — воскликнула Констанция. Граф пожал плечами, а Жанет принялась еще более иступленно молиться.
— Дьявол, — заревел рыжебородый капитан, — руль сломан!
И он понял, что теперь рулевое колесо стало бесполезным. Оно крутилось легко и корабль не реагировал на его движение.
Из трюма выбрался с ног до головы мокрый матрос.
— Капитан! Капитан! — закричал он, пытаясь перекричать шум ветра и рев волн. — В трюме течь!
Капитан зло выругался и широко расставив ноги, то и дело придерживаясь за поручни, спустился в трюм.
Когда он выбрался на палубу, его лицо было бледным и перекошенным от страха.
— Если бы это была пробоина, мы бы попытались ее заделать. А так вода хлещет из всех щелей.
— Так что делать, капитан? — матросы смотрели на своего капитана свирепо и с ненавистью, ведь они считали, что это он виновен в том, что корабль попал в бурю.
— Капитан! Капитан! Двух матросов смыло — Луи и Жака! — закричал матрос, перегибаясь через борт и пытаясь заглянуть в пучину.
— Дьявол! — выругался рыжебородый капитан. — Будь оно все проклято!
Даже при такой качке было видно, что корабль накренился от набранной в трюм воды. Форштевень то и дело скрывался в воде, а волны окатывали палубу.