Констанция. Книга первая
Шрифт:
Констанция и Филипп не слышали ни его громкого бормотанья — ничего. Они всецело были заняты собой. Они смотрели друг на друга в глаза, и Филипп сжимал в своей ладони пальцы девушки.
Филипп попытался привлечь Констанцию к себе и задел ставню. Та с ужасным скрипом качнулась и ударилась о стену.Пьяный наемник тупо уставился в темноту. И только тут, на фоне светлой стены, он различил мужской силуэт в мокром черном плаще.
— Эге, — сам себе сказал бандит, — кто-то лезет к кузине Виктора.Но соваться
— Нет, лучше пойду разбужу Виктора, он поймает и оторвет голову нахалу. То-то будет веселье, а то в последнее время что-то скучно жить стали Реньяры.
Пьяный, пошатываясь, стараясь не шуметь, пробрался в дом и отыскал спящего за столом в кресле Виктора.
Он робко потряс его за плечо. Тот уставился на своего собутыльника.
— Тебе чего?
— Тише! — приставил бандит палец к губам. — Там к твоей кузине какой-то нахал лезет в окно.
— Ты что, бредишь?! Тебе почудилось, напился, так спал бы, — Виктор попытался вновь положить голову на руки.
— Да нет же, я тебе точно говорю! — по-пьяному настойчиво уговаривал Виктора собутыльник. — Они целуются, я это сам видел.
Еще в то, что кто-то захотел забраться в спальню к Констанции Виктор мог поверить, но в то, что его кузина могла с кем-то целоваться, было совсем невероятно.
Виктор решил наказать нахала, отважившегося разбудить его.
— Мерзавец, если ты ошибся, я вылью тебе в горло полбочки вина, и ты захлебнешься.
— Да точно, Виктор, ведь я же трезв, — еле стоя на ногах, шептал бандит.
Виктор вытащил из-за пояса пистолет, взвел курок.
— Пошли! — махнул он рукой.
Стараясь не шуметь, мужчины вышли на крыльцо. Сперва Виктор протер глаза, не желая верить увиденному, и тут же мгновенно отрезвел.
— Я же тебе говорил! — прошептал бандит и схватился за перила.
— Заткнись! — зло прошептал Виктор. Но даже это резкое слово не согнало с губ бандита довольной улыбки.
— Буди людей, — взял за шиворот своего собутыльника Виктор и пристально заглянул ему в глаза, — только тихо.
Хмель и с того как рукой сняло. Он понял, что дело принимает серьезный оборот и стал красться в дом.
Виктор, держась в тени деревьев, стараясь не попадать в пятна лунного света, двинулся вокруг дома. Когда он выбрался к углу, то увидел на крыльце несколько своих людей, притаившихся за балюстрадой.»Ну все, можно начинать».Виктор резко рванулся из-за угла и прижал ствол пистолета к спине Филиппа Абинье.
— Ну что, парень, — зло проговорил он.
— Виктор, не стреляй! — с мольбой в голосе проговорила Констанция.
Филипп Абинье понял, что деваться некуда.
— Слезай! — приказал ему Виктор. Тут же подбежали осмелевшие приспешники, заломили Филиппу Абинье руки и оттащили его от окна. Констанция испуганно кричала:
— Пустите его! Пустите,
— Уйди! — мрачно сказал Виктор и захлопнул ставни.
— Кто это такой, посвети ему в лицо! — обратился он к одному из бандитов.
Но ему показалось, что тот действует слишком медленно. Он схватил фонарь сам и направил желтый свет в лицо Филиппу.Радостная улыбка появилась на лице Виктора Реньяра.
— О, да это сам Филипп Абинье решил наведаться к нам в гости! Но, наверное, он заблудился где-то по дороге и поэтому приехал так поздно. Наверное, ты хотел встретиться со мной, но перепутал окна и попал к моей кузине?
Наемники громко хохотали, глядя на беспомощного Филиппа. А что он мог сделать против дюжины вооруженных людей? Тем более, его руки были связаны за спиной. Дерзить Виктору он тоже не хотел, потому что чувствовал себя виноватым из-за того, что проник тайком в дом своих врагов и не имел права рассчитывать на пощаду. Он сам знал, на что шел, направляясь к Констанции.
— Что тебе, Филипп, понравится больше, выбирай — или я пущу тебе пулю в лоб или вздерну на этом клене?
— Не надо… — единственное, что смог сказать Филипп.
— Ах, ты боишься умереть, боишься смерти?
— Нет, не боюсь! — громко сказал Филипп Абинье, он не столько боялся за себя и свою жизнь, сколько за Констанцию. Он понимал, что она сейчас, прильнув к щели ставни, следит за всем, что происходит во дворе, слышит каждое слово.
— Так ты, значит, не боишься смерти?
— Нет, не боюсь, Виктор.
— Хотя, к чему мне спешить? — задумался Виктор и, откинув со лба мокрые пряди спутанных волос, потряс головой. — Освобождать тебя никто не приедет, а расправиться с тобой я смогу завтра, тем более, мне очень хочется посмотреть, как ты будешь корчиться, как еще на одного врага нашего рода станет меньше. Твоя мамочка, наверное, будет убиваться и горько рыдать и вновь начнет обвинять
Нас, что мы снова убили кого-то из Абинье, причем абсолютно невиновного, — фиглярствуя, заговорил Виктор.
Хмель понемногу возвращался к нему и туманил взор.
— И все будут говорить, что мы тебя убили на твоей земле, ворвались в твой дом, а ты, Филипп, ни о чем не подозревал, вел себя мирно… И надо же было такому случиться! Какие эти Реньяры кровожадные мерзавцы! Как им нравится убивать невинных людей! Это они по ночам лезут в чужие дома, зарятся на чужое добро, крадут, сбивают с истинного пути чужих девушек…
— Хватит! — сказал Филипп.
— Ах, тебе не нравится такой разговор! Ну конечно же, ты честный человек, а я, — Виктор ткнул себя пистолетом в грудь, — вор, мошенник и мой дядя — мятежник, которого разыскивают по всей округе королевские солдаты и сам судья Молербо. Заприте этого вора и мерзавца в сарай!