Констанция. Книга пятая
Шрифт:
«Какое же это счастье быть здоровым человеком!»— думала Констанция.
Король Витторио, разрешив Констанции прогулки, приставил к ней двух своих людей и дал им указание везде и повсюду следовать за графиней де Бодуэн, не отпускать ее ни на шаг от себя, везде, кудабы она ни пошла — будь то парк, двор или собор, они должны следовать за ней.
Констанция относилась к своим опекунам с нескрываемым презрением.
Вот и сейчас она каталась в лодке по каналу, а ее телохранитель следовал верхом по берегу.
Констанция
— Вы должны быть везде со мной, но если я переплыву на другой берег, как вы до меня доберетесь?
— Не волнуйтесь, — воскликнул всадник в черном плаще, — на том берегу мой товарищ. И Констанция увидела, как на другом берегу мелькает всадник в таком же черном плаще. Она тяжело вздохнула.
Немолодой гребец, правивший лодкой, скептично усмехнулся:
— Да, мадам, они вас опекают и никуда от них не деться.
В лодке, кроме Констанции и гребца, была еще и служанка. Констанция в последние дни с ней сошлась. Они часто разговаривали, служанка знала о Констанции почти все. Ведь та, истосковавшись за время болезни по
Простому общению, говорила почти без умолку.
Вдруг Констанция увидела на берегу женщину с ребенком на руках, и ее лицо, беззаботное до этого, стало хмурым.
— Что с вами? — осведомилась служанка.
— Я вспомнила о своем сыне, о своем Мишеле. Я его не видела очень давно, даже не представляю, как он сейчас выглядит.
— Неужели? — всплеснула руками служанка так сильно, что лодка качнулась.
— Да-да, в самом деле, не представляю, это ужасно.
— Ничего, госпожа, вы с ним в конце концов встретитесь.
— А как ты думаешь, он меня узнает?
— Разве можно не узнать мать, да еще такую красивую.
— Он меня давно не видел, и я сама виновата в том, что мы расстались. Я сама отправила его из Турина, отправила в ссылку.
— Я думаю, мальчику это не повредило, — заметила служанка, — он жил на свежем воздухе.
— Да-да, только мне очень грустно, когда я о нем думаю, я лишила себя большого счастья… сама, собственными руками.
— Все изменится, госпожа, все образуется, не стоит беспокоиться.
Но как ни пыталась утешить служанка свою госпожу, лицо Констанции оставалось хмурым и напряженным, а из глаз вот-вот готовы были брызнуть слезы.
Два ее телохранителя, или как называла их Констанция — шпиона или соглядатая, двигались по берегу за медленно плывущей лодкой.
И вдруг Констанция увидела, как кто-то несется по берегу на ослепительно белой лошади.
Она приложила ладонь к глазам и негромко сказала:
— По-моему, это барон Легран, я его помню, он всегда был таким галантным и веселым.
— Да-да, это он, барон Легран, — согласно кивнула служанка.
А барон, увидев Констанцию, плывущую в лодке, придержал коня, сорвал с головы шляпу и поклонился.
— Графиня, я вижу, вы теперь служите
— О, да, барон, — расхохоталась Констанция, — действительно, я служу на флоте, а вот это мои капитаны, — она указала рукой на двух телохранителей, едущих вдоль берега канала. — Барон, я счастлива, что вы остались живы.
— Да, а что со мной могло статься? Меня ни пули не брали, ни даже вражеские ядра.
— К берегу, — коротко бросила Констанция гребцу и тот подогнал лодку к берегу.
Барон уже спешился и стоял с непокрытой головой. Он подал Констанции руку, помог выбраться на берег.
— Я хочу сообщить вам, графиня…
— Слушаю вас, барон, — прикрывшись зонтиком от соглядатаев, произнесла Констанция.
— Ваш муж находится во Франции.
— Так Арман жив?!
— Да, графиня, жив.
Констанция задумалась и отрешенно, долго смотрела на воду. На ее ресницах подрагивали слезы, а губы шептали: «Арман, Арман…»— Значит, он жив…
— Но я не только за этим приехал, Арман хочет увезти вас, вырвать из рук короля.
— Да, да, я понимаю, барон, я тоже хочу, я чувствую себя загнанной в угол, чувствую себя в терьме, как птица в клетке.
— Но ваша клетка золотая, графиня, — пошутил барон Легран.
— Да, золотая, но тем не менее она клетка, а свобода находится за прутьями решетки. Видите этих двоих? Король приставил их, чтобы они следили за каждым моим шагом, чтобы я не смогла двинуться, не смогла что-то предпринять.
— Понимаю, слава богу, я пока вне подозрений короля.
— Вам легче. Приезжайте, барон, ко мне во дворец через час или полтора, там мы с вами сможем переговорить подробнее.
— А король? — поинтересовался барон Легран.
— А что король, он пока занят делами — подписание мира, войска… Так что, я думаю, все будет прекрасно.
— Хорошо, графиня, я буду, — барон учтиво поклонился, поцеловал руку Констанции и помог забраться в лодку.
Констанция, покачиваясь на волнах, видела, как легко барон Легран вскочил в седло и, повернув лошадь, помчался вдоль берега. И еще она успела заметить, как пристально следили за ней и барономЛеграном соглядатаи.
— Как они мне надоели! — прошептала женщина.
— Что вы говорите, госпожа? — осведомилась служанка.
Я говорю, дорогая, что они мне ужасно надоели.
— Кто? Вы имеете в виду барона?
— Да нет же, дорогая, я имею в виду вот этих двоих в черном.
— А, да, они следят за нами, следуют буквально шаг в шаг, не отставая, но и не опережая.
— К дворцу! — приказала графиня де Бодуэн, и лодочник развернул лодку, резко взмахнул веслами, и лодка поплыла против течения.
Констанция прикрывала лицо от солнца, любовалась переливами бликов, сверканием волн. Ей хотелось расстегнуть свое платье, но она всего лишь приподнялась и, прикрыв глаза, сделала глубокий вздох.