Консул
Шрифт:
– Грузим! – скомандовал Лобанов, с радостью замечая, что их парфянские кони тоже следуют в упряжках. Лошади ответили ему приветственным ржанием.
Перекидать лари было делом минутным.
– По вагонам! – завопил Эдик.
Беглецы заняли места в двух последних повозках, и кучера защелкали кнутами, погоняя императорский поезд, ослабляя поводья так, что оглобли и оси немилосердно заскрипели.
Давашфари ехала в одной карете с Гефестаем, Сергий с Тзаной сидели напротив. Хуан-гуйфэй сотрясала нервная дрожь,
– Эт-то Малая Повозка, – выдавила Давашфари, – т-тут всего шестьдесят возниц… И совсем мало сопровождения…
– Нам хватит, – успокоил ее Сергий.
– Плавали – знаем… – пророкотал Гефестай, осклабясь до ушей.
Малая Повозка двигалась довольно-таки быстро. Походящий на огромного змея поезд вывернул к воротам, и Сергий, подглядывавший в щелку, облегченно выдохнул – вся стража пала на колени, провожая императорский экипаж.
Мужчины в желтых парчовых одеяниях шагали впереди поезда. Они размахивали полотнищами, где золотым порошком было начертано что-то вроде «Проход воспрещен», и громко кричали, подавая сигнал к отбытию малого императорского сопровождения.
«Пятицветная колесница» мягко прокатилась по проспекту и свернула в боковую улицу. Народу хватало – всяк желал углядеть пламя над Наньгуном. Завидя Малую Повозку, жители Лояна хлопались о землю, провожая Сына Неба, или разбегались в стороны.
Без приключений и происшествий поезд добрался до ворот Кайанмэнь и вытянулся за стены Восточной Столицы.
– Сейчас будет Чантин, – сказала Давашфари ясным от ужаса голосом, – это особый павильон в десяти ли от города, где провожающие расстаются с отъезжающими и устраивают прощальные пиры…
– Ну, пир – это чуть позднее, – улыбнулся Сергий. – Вот что… Если мы сойдем у Чантина, это не вызовет больших подозрений у возниц?
– Конечно же, нет! Это в обычае. Лучше всего отцепить от Малой Повозки две наши платформы…
– А остальной состав услать на запад! – подхватил Лобанов.
– Да! – с трудом засмеялась Давашфари.
Когда показался павильон Чантина, Малая Повозка сотряслась пару раз, притормаживая, и остановилась, качаясь и скрипя. Кони возбужденно фыркали после пробежки.
– Выходим! – скомандовал Лобанов.
Темнота стояла полнейшая. Луна лишь добавляла путаницы, замешивая свет с тенью в неразличимое мельтешение.
Гефестай в одиночку разъял крючья, отцепляя последние платформы, запряг парфянцев, и Давашфари, низко поклонившись Малой Повозке, прокричала строгий приказ – следовать в Чанъань, да побыстрее.
Возницы согласно залопотали, почтительно прощаясь с любимой наложницей императора, и тронулись.
Музыканты забили в барабаны, забряцали в золотые цимбалы, задудели в длинные рога, бамбуковые флейты и многорядные свистульки из персикового дерева, исполняя торжественную мелодию «Отбытие Сына Неба».
Два воина вознесли
Двадцать четыре евнуха несли веера на длинных ручках, украшенные перьями священного фазана, за ними качались четыре маленьких веера из расписного шелка и двенадцать больших, квадратных, а также два огромных желтых зонта.
Гремя, трубя, скрипя, Малая Повозка плавно покатилась на запад.
Две отцепленные платформы двинулись на юг.
Ород бесился от беспокойства всю безумную ночь и ужасный день. Он то сидел в темной комнате, тупо уставившись перед собой, то начинал бегать из угла в угол, а иногда, набравшись смелости, выходил на террасу. Вид отсюда был ужасающий – едва ли не десяток дворцов сгорел в пламени ночного пожара, их окружали гари, порой сливавшиеся между собой. Солнце палило, но не было тени – от деревьев оставались пеньки и груды золы. Садовницы в бледно-розовых и цвета голубой орхидеи куртках уже принялись за работу – они разгребали землю и копали ямы. Скоро со всей округи свезут деревья, чтобы укоренить их в парке Прекрасного Дракона.
Трупы убрали еще до рассвета. Десятки мертвецов валялись по всему парку, и нельзя было пройти по дорожке, чтобы не споткнуться об коченеющее тело. Братьев Дэн нашли у реки, куда те рванули, надеясь покинуть дворец по реке. Там их и зарубили – новая власть расчищала место для собственных фаворитов…
Снова решившись выйти, Косой шагнул на террасу. По ступенькам к нему уже поднимались дворцовые слуги, чтобы доложить о кончине вдовствующей императрицы. Всем и без того было известно об убийстве тай-хоу, но ритуал – прежде всего.
Вестники были одеты в белые траурные одежды и несли знамя царства Хань, а на головах у них развевались от ветра траурные ленты. За ними поднялись четверо носильщиков с пустым паланкином, и Ород впервые за долгое время расслабился – его зловещая тайна не раскрыта, он один знает, от чьей руки сгинула Высочайшая. Был еще, правда, старикан-толмач – его тело нашли ранним утром…
Ород уселся в паланкин, и носильщики быстрым шагом двинулись к Поминальному дворцу Высокочтимой Усопшей, достопочтенной вдовствующей императрицы.
В главном зале дворца было полно народу. Ород протолкался через толпу, ловя гневные взгляды, бросаемые украдкой на него, варвара-выскочку. Правда, глаза тут же трусливо опускались долу, ибо мало кто из придворных ведал о своем статусе после суровой чистки.
Властительница судеб, посадившая на трон подряд двух своих сыновей, сначала одного, потом другого, нынче покоилась в саркофаге из камфарного дерева, почти не видная под слоем погребальной утвари из золота, серебра, нефрита, агата, коралла.