Консультант
Шрифт:
— Доставка продуктов на дом. Распишитесь. — Видя, что его не понимают, добавил: — Оплачено.
Когда за курьером закрылась дверь, Козырева впорхнула в комнату.
— Надо же. — Она шарила в коробке, извлекая из нее продукты не виданных ими доселе. С яркими этикетками и заманчивыми запахами.
— Что это? От кого? — Петровна изучала эмблему буржуйского мини-маркета на коробке. Неприлично дорогущего.
— От одного из них, думаю. Кто из них благороднее, тот и прислал. Или от обоих.
— Уверена — это Коршунов. Твой жандарм до этого бы не додумался.
— Это
Поздний вечер. Ирина с головной болью ворочалась на диванчике, когда раздалась тревожная длинная трель звонка в дверь. Неприятное предчувствие кольнуло в районе сердца. Саша, заглянув в зал, хмыкнул:
— Мам, к тебе. — И добавил как-то уж больно подозрительно: — Подарочек!
Еще один? Кошка торопливо вышла в прихожую.
Упершись рукой в дверной косяк, слегка пошатываясь и опустив голову, стоял… «кровопийца». Пьяный в хлам! Под мышкой другой руки торчал огромный букет белых слегка помятых остро пахнущих лилий. Качнувшись резко назад, Коршун вскинулся, глядя куда-то мимо хозяйки, икнул и выдал:
— Ирина… я вас… тебя… — Сделал шаг вперед, держась за стеночку, а потом аккуратно съехал спиной по ней на пол, сразу заняв все пространство крошечной прихожей. Уронил свою буйную головушку на грудь и затих. Цветы рассыпались по линолеуму, пыхнув от тряски в воздух желтой пыльцой.
Ирина чихнула, чувствуя возвращение насморка. Здравствуй, аллергия!
Зажала нос пальцами и, растерянно посмотрев на сына, прогундосила:
— И что с ним теперь делать?
— Мамуль, да бери ты уже его замуж! — заржал наследник, махнув рукой. — Я благословляю!
Глава 17
«Да, храпит босс исправно», — ворочалась Ирина на разложенном диванчике, меж тем как виновник её недосыпа, раскинув руки и выпростав ноги из-под одеяла, даже не чувствовал неудобного жёсткого пола под тонким тюфяком, изъятым из «закромов». В душной комнате она побоялась открыть форточку, чтобы спящего мужчину не продуло.
За окном быстро светало.
Вадим, словно почувствовав чужие мысли, заворочался, стаскивая с себя укрывающую его постельную принадлежность, обнажаясь по пояс, являя свой голый торс смотрящей на него женщине. Котова, коротко выдохнув, отвернулась к стене. Не помогло. Перед глазами маячило, словно флаг на вражеской территории, всё то же загорелое тело с соблазнительными выпуклостями расслабленных мышц и завитками тёмных волос на груди. Так хотелось потрогать их руками, огладить ладонями, прикоснуться губами к бусинам сосков и почувствовать на себе нежные прикосновения мужских ладоней в ответной ласке. Тьфу, зараза! Вновь перевернулась и встретилась глазами со своим начальником.
Он, не отрываясь, смотрел на Кошку, и было в его взгляде нечто такое, что заставило ту задержать дыхание и замереть. Ирина, полностью погружённая в свои грешные мысли, даже не услышала, когда прекратилось сонное мужское сопение. В комнате воцарилась тишина. Только монотонное тиканье ходиков на стене напомнило о том, что время не остановилось.
Стук упавшего предмета
Вадим сглотнул, затем робко кашлянул.
— Ирина, я всё-таки дошёл до вас. — Хриплый голос выдавал волнение.
— Скорее дополз, — хихикнула она простуженно. — Я почистила ваши брюки. Они в ванной сохнут. — Наткнувшись на его недоуменный взгляд, каким он окинул свои торчащие ноги, добавила: — Не переживайте, вас разоблачал мой сын. Я, простите, даже не знаю, какого цвета ваши трусы. — И добавила уже про себя: «И есть ли они вообще».
Босс сел, хватаясь за голову.
— Дурак, какой дурак. Простите меня ради бога, Ирина. Я не должен был приходить. Это выглядело отвратительно?
Петровна поднялась с дивана, продемонстрировав начальнику целомудренно-адекватную шелковую пижаму из клетчатых брюк и курточки до середины бедра.
— Хватит заниматься самобичеванием. Мне кажется, вчера вам было очень хорошо. Ступайте в душ, сейчас дам полотенце.
Трусы-боксеры на Фёдоровиче неожиданно оказались полосатыми — она даже сморгнула, не поверив собственным глазам, — в цвет обоев на её кухне!
Запах сваренного в турке кофе щекотал ноздри. Коршунов появился к столу без рубашки и босой. Хорошо хоть в брюках.
— Божественный запах, — он повёл носом в сторону плиты. — У вас уютно. — Ирина лишь пожала плечами, отдавая ему долг вежливости на вторую реплику.
— Даже не знаю, кого благодарить за Копи Лювак, — сказала она, снимая турку с плиты. — Вы один или в компании сыщика совершили налет на «Эгоист»? В городе только из этого мини-маркета посыльные разносят заказы в фирменных коробках.
У Коршунова на лице отразилась мыслительная деятельность. Вот это номер! Это сколько ж он выпил вчера, что не помнит таких эпизодов? Не говоря уже о том, каким образом он «дополз» до квартиры зеленоглазой?
Хозяйка квартиры понимающе улыбнулась и вышла из кухни, оставив гостя вспоминать невспоминаемые моменты прошлого вечера. Вернулась с его рубашкой и чуть не ахнула: так гармонично вписывался задумчивый «кровопийца» за их с Сашкой кухонным столом в окружающую обстановку! Как будто этот человек и должен был всегда здесь находиться. Завтракать, обедать, ужинать, да и просто пить чай за тихой беседой с ней, грея свои ладони — вот как сейчас — о горячую кружку с напитком. И даже вытянутые ноги, сверкающие голыми ступнями из-под стола, были как будто на своем, положенном месте. Наваждение, не иначе.
— Я пыталась оттереть пыльцу от лилий. Только размазала. Должна отстираться.
— Лилий? — На большого босса было грустно смотреть: память возвращаться к нему отказывалась, и этот факт очень печалил Вадима, превратив его лоб в стиральную доску.
Кошка хмыкнула:
— Понятно. Они на балконе. У меня на их пыльцу аллергия. — Кольнуло, что он даже о цветах забыл. Что уж говорить о тех недосказанных словах: «Я вас… тебя…» Что с пьяного взять?
— Ну, с цветами мы позже разберёмся, — неуверенно пробурчал Вадим и бросил взгляд на наручные часы. Дернул бровями. — Однако.