Консультант
Шрифт:
И тогда Сынок сделал финт ушами: начал продлевать контракты офицеров и младших командиров без их ведома и согласия. Ещё и призовые урезал, скотина. И вот истекает мой контракт, прихожу я на предмет увольнения к офицеру по кадрам… новенькому, кстати… ага, вот именно. Контракт продлён, ещё два года изволь отслужить.
Сэр, сдохнуть – не вопрос, кто помереть боится – в наёмники не идёт, вам ли, в Легионе, не знать. Но сдохнуть по-глупому и забесплатно? Обойдётесь.
И тогда я сказала кадровику, при свидетелях сказала – я хочу твоё место. И зарезала его к чертям собачьим. При всё тех же свидетелях. Белым днём. На плацу. По всем правилам.
А уже к вечеру того же дня меня объявили в розыск. За такие деньги, что не то, что ленивый – мёртвый только не подорвался. «Убийство старшего по званию», ага! Вкупе с дезертирством. Это я-то дезертир?! С-суки… простите, сэр.
Ну, денег-то мне хватало. Куда их девать, пока служишь? Мужики на девок спускали, а мне на что? С кем перепихнуться и в батальоне завались, желающих больше, чем времени, платить ещё! Тряпки тогда были без надобности, пью я мало, наркота вообще не про меня, играть не люблю и не умею. Короче, деньги были. И связи какие-никакие тоже образовались, смешно было бы… да. Короче, нашлось местечко, где мне мордочку подправили. Ох, и запросили же! Зато результат, как говорится, на лице. С составом крови, опять же, нахимичили по полной программе. Опознавать меня по генокоду стало задачей нетривиальной. Обещали, кстати, высокую сопротивляемость к препаратным методам допроса… но «высокая» ещё не означает «абсолютная». Что и выяснилось не далее, как вчера.
В общем, месяца два вся эта суета заняла. А потом Сынок, придурня лопоухая, загнал «щелкунчиков» (то, что этот мудак сделал из них) на Джокасту. И на всё это безобразие наехал ваш Легион. Тем объявленный розыск и закончился – некому стало платить.
А мне понадобилось новое поле деятельности. И я его нашла. На Большом Шанхае. Пришлось, конечно, перерезать пару-другую глоток… что с того? Зато Катрину Галлахер уважают и побаиваются. А Джей Ди больше нет. Да и кому она нужна, по большому-то счёту? Точно не мне.
Бенджамин Крейг слушал – и наслаждался. Не историей даже, хотя, в общем, история была хоть куда. И достаточно правдоподобная для того, чтобы молчали привычно заряженные звоночки. Но девчонка, расслабившаяся и порозовевшая от вина, была по-настоящему хороша.
Давно и прочно спившаяся Хоуп… набранные «по окрестным деревням за миску похлёбки» девки… проклятье, как давно у него не было хоть сколько-нибудь приличной женщины! В конце концов, тело – это всего лишь тело. Тел много, а мозгов мало. Куда меньше, чем тел.
Однако был как минимум ещё один аспект, требующий освещения. Прямо сейчас. От этого зависело, доживет его собеседница до полуночи – или, всё-таки, до завершения работы «базы „Шекспир“».
– Джей…
– Катрина, если не трудно, – без тени смущения поправила его девица. – Мне так привычнее.
– Договорились. Катрина, зачем вы прилетели на Шекспир и пришли к этому монастырю?
Красотка не то, чтобы помрачнела, но ощутимо подобралась. Лицо, только что спокойное, почти размякшее, как будто отвердело и стало деловитым. Рука, уже потянувшаяся к голове – пригладить явно раздражавшую девушку уставную стрижку Легиона – опустилась на стол элегантным скупым движением.
– Я выполняю контракт.
– Это-то понятно, – с улыбкой кивнул Крейг, – но вы же отдаете себе отчёт, что возобновить выполнение
На самом деле – никогда, но об этом Катрине Галлахер пока что знать совершенно необязательно. Зачем портить девушке настроение? Оно – хорошее – ещё пригодится Бенджамину Крейгу.
– Пожалуй… – задумчиво протянула Катрина, приглаживая-таки ёжик рыжих волос. Она делала это очень часто, и действующая на нервы навязчивость движения лучше любого теста говорила командиру базы, что конкретно эта стрижка для курсант-сержанта внове и мешает самой необходимостью иметь её на голове. – Пожалуй, вы правы. Кроме того, ничего слишком уж серьезного или секретного мне не поручили.
Она еще немного помолчала, а потом решительно кивнула:
– Некоторое время назад здесь начался мятеж, в ходе которого пропала без вести экспедиция Уго фон Келлера. Мне следует удостовериться в факте гибели врача экспедиции Ричарда Диксона.
Крейг продолжал улыбаться, прикрыв глаза полуопущенными веками и надеясь, что девица не заметит, как быстро и напряжённо вынужден он думать сейчас.
– И при чём тут аббатство?
– Церковь играет важную роль в средневековом обществе. Монахи – страшные сплетники, монастырь заменяет местным жителям наш агрегатор новостных каналов. Если кто и знает, чем и где закончилась работа экспедиции, то это настоятель. И даже, скорее, не он, а отец-келарь. Уж этот – наверняка.
– Логично, – усмехнулся уже обработавший информацию Крейг. – Ну, а если… если этот… как его… Диксон, да? Что, если он жив?
Выражение лица Катрины Галлахер не изменилось ни на йоту, оставаясь таким же индифферентным, как и минуту назад.
– Мне следует удостовериться в факте его гибели.
Крейг, сам профессионал не из последних, понимающе поджал губы и слегка отсалютовал кружкой. Не важно, кому насолил исчезнувший с планеты и ликвидированный (об этом его поставили в известность) где-то у чёрта на рогах хмырь. Кому-то крутому, судя по тому, что по его душу прислали специалиста уровня Катрины Галлахер. Такая и найдёт, и удостоверится (если есть, в чём), и даже на секунду не затруднится собственноручно организовать удостоверяемый факт.
Изумительная женщина. Практически, идеал. Жаль.
– Катрина, – поинтересовался Крейг, доливая вина в кружки, – а как вы ухитрись распределить по уровню подготовки и застроить эту стаю обормотов, даже не глядя на результаты последних тестов?
Курсант-сержант ухмыльнулась.
– Тесты? А утренняя зарядка чем вам не тест? Сэр, ваше тело либо что-то может, либо нет. И если оно не может – глупо требовать от него чего-то сверх того, на что оно способно. Полтора месяца интенсивных тренировок дают результат – но строго определённый предыдущей выучкой. И, скажем, вот так…
Катрина Галлахер исчезла из кресла, в котором только что сидела, развалившись, и оказалась посреди комнаты. Опустилась на правое колено, скрутилась в довольно странную загогулину, заведя левую ногу снаружи за колено правой, перенеся вес назад и припав к бёдрам всем корпусом. Раскинула руки по полу ладонями вверх, положила левую щёку на левое же колено и бросила кокетливый взгляд из-под полуопущенных ресниц. Не хватало только глубокого, окружённого кружевами декольте, и озерца пышных юбок, подразумеваемых всей позой. Чётки, возможно, тоже пришлись бы кстати, но их прибрал к рукам Майк Шонесси. В качестве сувенира.