Континент

Бушков Александр Александрович

– Захочу, - медленно сказал Гай.

Когда они с Аленой шли к себе в номер, он уже не удивлялся, увидев, как иные из встречных бледнеют и прижимаются к стене.

– Чтобы я тебя еще раз выпустил на люди в этом пеньюарчике...
– сказал Гай.

9. ЛОРДУ - В МОРДУ

Завтракать они пошли в ресторан отеля. Значок Клана Факела он оставил на лацкане и искренне забавлялся, наблюдая, как пустеют столики вокруг. Впрочем, уходили на все, некоторые оставались. Алена в легком платьице выглядела свежей и нецелованной, и Гай вдруг поймал себя на том,

что хочется тумана, осеннего дождя и горького запаха горящих листьев.

– Вы позволите?
– спросил элегантный рыжий джентльмен.
– Я вас видел вчера на Клане.

– Вы тоже член?
– небрежно спросил Гай.

– Некоторым образом, - дипломатично ответил джентльмен.
– Собственно, я представляю левое крыло.

– У вас там есть и крылья?

– Как везде. Может быть, вы, логически продолжая избранную линию, хотите стать членом и Клана Девятиугольника?

Гай перетянулся с Аленой - она кивнула с любопытством.

– В таком случае прошу. Заканчивайте десерт и пойдемте.

"Опаздывать нам некуда, - подумал Гай, - а узнать что-то новое не помешает..."

На этот раз ездить никуда не пришлось. Клан Девятиугольника проводил заседания в соседнем доме. Дверь была открыта настежь, вошедших никто не встречал и не знакомил, да и внимания на них не обратили. Играла негромкая синкопирующая музыка, люди бродили по квартире, танцевали, сидели на корточках у стен. Как ни приглядывался Гай, не смог увидеть никого из нежити - только люди.

– Садитесь, - сказал рыжий, опускаясь на пол у стены и жестом приглашая Гая.
– Вашу девушку проводят. Сади!

Маленькая брюнетка в чем-то прозрачном подошла к Алене и, обхватив ее за талию, увела в глубь дома. Гай вопросительно глянул на спутника. Тот снял пиджак и, протянув Гаю пачку незнакомых сигарет, пояснил:

– Не удивляйтесь. Курите. Расслабьтесь.

Гай закурил. В первый момент ему показалось, что голова стала стеклянной и в ней медленно плавают клубы зеленого дыма. Вскоре это ощущение исчезло, и по телу разлилась истома.

Вернулась Сади, легла на пол у их ног, положила руку незнакомца себе на грудь, а руку Гая на бедро.

– А что дальше?
– спросил Гай, с трудом ворочая языком.

– Клан Факела уверенно проводит свою линию, но ему не хватает последовательности, - сказал незнакомец.
– Сузив направление удара, направив его на мертвые вещи, они забывают о живой материи. Давно пора, переступив через глупые условности и отринув устаревшие "роковые треугольники", резко увеличить число углов, чему и служит Клан Девятиугольника. Сейчас мы с вами займемся этой милой девушкой, пока где-то там занимаются вашей, и все перероднятся со всеми и станут близки...

Гай отпихнул рыжего и вскочил, отгоняя застилавший голову туман. Обретенным здесь десятым чувством он прощупывал комнаты и вскоре натолкнулся на искомое - каморку, где на широком диване лежала Алена, которую раздевали двое голых бородачей. Широко раскрытые глаза Алены были бессмысленными, как у новорожденной.

Гай возник на

пороге. Он был великолепен. Бородачи журавлями летали из угла в угол, разве что не курлыкали, и, если бы у них нашлось время поразмыслить, они обязательно подумали бы, что так их еще никогда не били и вряд ли будут впредь. Гай торопливо одел Алену, отвесил бородачам по прощальному полновесному пинку и вывел Алену в коридор. Там ему пришло в голову, что бородачи, собственно говоря, абсолютно ни в чем не виноваты, но возвращаться для извинений он все равно не стал.

В номере он отпоил Алену кофе, и она быстро пришла в себя. Естественно, она ничегошеньки не помнила.

– Сигарету тебе давали?
– спросил Гай.

– Давали коктейль. Все поплыло...

– Умнейшим человеком был Уилки Коллинз, - сказал Гай.
– "Тело находится во власти самого всесильного из властителей - химии. Дайте мне химию - и, когда Шекспир задумает Гамлета и сядет за стол, чтобы воспроизвести задуманное, посредством воздействия на его тело несколькими подмешанными в пищу крупинками я доведу его разум до такого состояния, что его перо начнет плести самый несообразный вздор, который когда-либо осквернял бумагу". Это из "Женщины в белом", а "Женщина в белом" издана в восемьсот шестидесятом, за десятки лет до того, как военные обратили внимание на химию...

– Гай, ты правда на меня не сердишься?

– Брось, глупенькая, - сказал Гай.
– Самое интересное, что эту теорию "роковых двенадцатиугольников" мне еще дома развивали. Ахиллесова пята этих постулатов в том, что все эти теоретики дружно встают на дыбы, когда по их же логике им следует включить свою девушку в свободное коловращение плоти... Ужасно негодуют, знаешь ли, страсть как терпеть не может российский интеллигент проверять свои теории на себе самом, однако горлопанить ему это не мешает... Ладно, принесу-ка я тебе кофе, и тронемся в дорогу. А то, не ровен час, вынырнут еще какие-нибудь идеологи-учредители...

Он спустился в бар. В огромном камине с бронзовыми украшениями пылал огонь, и в огне резвились саламандры, хватая друг друга за хвосты. У камина в глубоком кресле уютно устроился рыжий член Клана Девятиугольника.

– Кофе, - сказал Гай, подтолкнув к бармену позаимствованную на кухне большую эмалированную кружку (при виде значка-факела повар готов был отдать не то что кружку - всю кухню).
– И покрепче.
– Потом со спины подошел к рыжему: - Ба, кого я вижу! Что это вы так быстро покинули заседание столь славной организации?

– Скучно, - лениво сказал рыжий.
– Садитесь, выпейте. Куда торопиться?

Гай сел в соседнее кресло. Бармен рысцой подбежал с бокалом - значок с алым трилистником пламени оказывал и на него соответствующее воздействие.

– Кажется, Гай?

– Да.

– Лорд Уэнтворт.

– Интересно, - сказал Гай.
– Живых лордов мне еще видеть не приходилось. Впрочем, и дохлых тоже. Стоп, стоп... Лорд Уэнтворт. Это совсем интересно, ваше сковородь, и совершенно меняет дело...