Конторщица 3
Шрифт:
— Да нет, не ссылка, — морщинистое лицо Фёдора Кузьмича разгладилось, он позволил себе даже усмехнуться, — дочка замуж тут вышла, внучка у меня уже появилась, а там после смерти жены я один был, вот они меня сюда переехать и уговорили.
— Аа-а-а-а… тогда понятно, — улыбнулась в ответ я, — ну и как вам наше депо «Монорельс» с высоты, так сказать, производственного полёта и опыта?
— Ну, в принципе нормально…, — дипломатично ответил Фёдор Кузьмич, но взгляд его чуть вильнул.
— Но не
Фёдор Кузьмич вздохнул и снова осторожно улыбнулся. Мол, не я это сказал, но так-то ты права.
Мы немного поговорили о проблемах ремонта крановых дрезин и о том, что нам, для депо «Монорельс» необходим путевой моторный гайковёрт, и что конвейеры и система рециркуляции у нас устарели, и что персонал надо обучать из своих молодых кадров, что потенциал есть, вот только… В общем, много чего обсудили. Фёдор Кузьмич возглавил отдел метрологии и во всех этих нюансах разбирался преотлично.
— Фёдор Кузьмич, — подытожила разговор я. — Думаю, что все ваши предложения нужно учитывать, причём в первую очередь. Давайте поступим таким образом: напишите кратко-ёмко основные мысли по модернизации нашего депо, мы с вами ещё раз всё просмотрим, к примеру, послезавтра, а потом пойдём с этим к Ивану Аркадьевичу…
— Я к нему уже подходил… — вздохнул Фёдор Кузьмич с такой грустью, что сразу стало понятно, что именно ответил ему Иван Аркадьевич.
— Фёдор Кузьмич, — опять улыбнулась я, — я вас не брошу, мы вдвоём пойдём. И мы его победим, поверьте!
— Согласен, — быстро ответил он и расцвёл улыбкой, — но если я впишу моё видение по модернизации учета и поверки контрольно-измерительного оборудования, вы не будете против?
Я была только «за» и мы с Фёдором Кузьмичом расстались крайне довольные друг другом.
Следующий по графику был ответственный товарищ Иванов Эдуард Александрович. Он же Эдичка.
Не успела я о нём подумать, как дверь распахнулась:
— Можно? — меня чуть не снесло волной одеколона «Eau Jeune».
К сегодняшнему собеседованию ответственный товарищ Эдичка подготовился основательно, сделав упор на старую добрую классику. На нём был темно-серый шерстяной костюм-тройка, застёгнутый, невзирая на почти летнюю жару, на все пуговицы, белая подкрахмаленная рубашка и галстук. Из бокового кармашка на пиджаке кокетливо торчал уголок кипенно-белого платочка.
Я невольно восхитилась — во даёт!
— Лидочка! Эмм… простите, Лидия Степановна! — позволил себе показательно чуть смутиться товарищ Иванов. — Вы чудесно выглядите! Благодарю, что приняли!
При этом он внимательно отслеживал мою реакцию.
И я решила не разочаровывать товарища Иванова, раз так подготовился.
— Присаживайтесь, товарищ Иванов, — я с полуулыбкой кивнула на стул для посетителей и приступила к экзекуции.
Глава 4
Товарищ Иванов присел на стул, прилежно сложил ручки на коленках и восхищённо воззрился на меня с видом шестиклассника, которому внезапно показали сиськи.
Он был чисто выбрит. В меру печален. Бланш под глазом тщательно замазан тональным кремом.
Вот так вот.
Я тоже посмотрела на него. Пристально. Внимательно. Примерно, как Чарльз Дарвин на грызуна туко-туко, перед тем, как сделать промеры его задней ноги и поразить этим всё прогрессивное человечество. Смотрела я, впрочем, недолго, минуты две.
Пауза затягивалась. Наконец, Иванов заёрзал.
— Лидия Степановна! — начал он и вонзил в меня взгляд, изображающий то ль взор, исполненный таинственной печали, то ль чьё-то там очей очарованье.
— Подождите, Эдуард Александрович, — чинно ответила я и углубилась в его личное дело.
Так. Числится у нас дражайший Эдичка помощником методиста по пропаганде коммунистических идей. Хм. С таким-то окладом! Мда. Это, выходит, типа как библиотекарь, хотя на самом деле — первый отдел. И вот. А это… ого! Да уж. Это отнюдь не Щука и с Лактюшкиной.
— А теперь рассказывайте, Эдуард Александрович, — закончив изучать бумаги из папки, более приветливым голосом сказала я, с демонстративным прилежанием сложила ручки перед собой и приготовилась слушать.
— Но Лидия Степановна! Я понимаю, что вы всего второй день исполняете эти обязанности. Но вы же должны понимать, что существуют вещи, которые мы не станем обсуждать в этих стенах, — отеческим тоном поучительно сообщил Эдичка и многозначительно посмотрел на лежащее передо мной личное дело.
«Эк загнул, подлец», — аж восхитилась я, красиво сформулировал, типа «не суй свой нос куда не надо, а то будет бо-бо», но вслух радушно ответила:
— Эдуард Александрович, работа по пропаганде коммунистических идей подразумевает ведь сразу два направления — внешнее и внутреннее, правильно?
Эдичка кивнул, чуть напряженно.
— Так давайте с вами поговорим о том, о чём можно и нужно говорить в этих стенах.
Эдичка опять кивнул, уже с подозрением.
— Я имею в виду ту внутреннюю работу, за которую вы получаете остальные 75% заработной платы!
Я посмотрела на Эдичку и на его скулах отчётливо проступили красные пятна.
— Итак, чем конкретно вы занимались весь этот год? И какие производственные мероприятия планируете посетить? Какие провести? В каких принять участие?