Контракт для одинокой души
Шрифт:
Чудно устроены эти видения. Один только шаг, и Алиса оказалась на нестерпимо-зеленой лесной опушке. От леса ее отделяли высокий густой кустарник, из-за которого раздавалась жадное чавканье и урчание. Уже догадываясь, кого увидит, савори обошла кусты и наткнулась на ужасающую сцену.
Все было, как на картине, которую Алиса разглядывала в ожидании нового тела. Вирт с довольным урчанием доедал человеческую руку. К счастью для савори, он был один, без стаи. Растерзанный мужчина лежал неподалеку. Спасать и лечить, там было уже некого. Ни один труп еще не ожил, как старательно его не лечи.
Алиса вздохнула и присела на
Тот догрыз косточку, обернулся к савори, неуверенно рыкнул и вдруг отчаянно завилял хвостом.
– Иди ко мне, моя лапочка! – Алиса счастливо улыбнулась и протянула к нему руки.
Вирт послушно пошел к ней. За ним по траве поплыла тень ящера.
– Какой ты у меня хороший, - между тем продолжала задабривать пса Алиса, - солнышко, умничка, красавчик!
Вирт бухнулся ей в ноги, перевернулся кверху пузиком, поджал лапки и от счастья заскулил. Савори наглаживала белоснежное брюхо, перебирала пальцами шелковистую шерсть и горько жалела, что это чудо не удастся забрать с собой.
– И почему ты всего лишь видение? – спросила она, глядя в черные умные глаза оборотня. – Я бы с тобой ни за что не рассталась. Я бы взяла тебя себе. Мы бы с тобой показали этим заносчивым курам кузькину мать.
Перевертыш внезапно вскочил и зарычал, глядя куда-то за спину савори. Алиса обернулась. На них надвигался гигантский паук, Блестящая, антрацитово-черная махина высотой никак не меньше четырех метров. Девушку сковал страх. Паук на ходу поскрипывал бронированными лапами. Но двигался при этом так плавно и грациозно, что почти не приминал траву. Он был ужасен в своем совершенстве. Абсолютная машина для убийства. Вершина эволюции.
Алиса прикрыла ладонью рот, чтобы не закричать. Пес сорвался с места и с рыком бросился на чудовище. То небрежно отмахнулось от шерстяного комка лапой и располосовало его надвое. Савори увидела, как половинки тела вирта тают в воздухе, расползаются клочьями тумана, не долетев до земли.
– Это все видение, это все иллюзия, - прошептала она, - этого нет. Я сейчас проснусь, обязательно проснусь!
А паук приближался. Его взгляд умный, совершенно человеческий лишал Алису воли. Она зажмурилась. А когда открыла глаза, черная туша возвышалась над ней, закрывая небо.
– Прости, - раздался чарующий мужской голос.
Из брюха паука выдвинулось огромное жало и вонзилось Алисе в живот. Боли не было. Страха не было. Ничего не было, даже животного желания выжить, присущего всем тварям на земле. Савори обмякла.
Чудовище, ловко перебирая лапами, обмотало ее паутиной, подвесило под брюшко и понесло, покачивая в такт шагам.
– Несет себе муху на обед, - обессилено прошептала девушка.
– Не совсем так, красавица, - ответил паук. И в голосе его была такая горечь сожаления, что Алису пробрало до мурашек. – Не совсем так. Не себе…
И савори потеряла сознание.
– Открываем глаза, просыпаемся, - голос мастера Лана звучал, как сквозь вату. – Просыпаемся.
Савори с трудом открыла глаза. Голова раскалывалась, как с
Алиса осторожно села. Налобный обруч уже лежал на столе. Кто и когда его снял, девушка не помнила. Камень в его центре за время урока стал ярко-алым. Она огляделась. У всех савори, кого она могла увидеть, камни приняли цвет платья. Внезапно она заметила браслеты на своих руках. Они были до дыр изъедены ржавчиной. Цепочка больше не сковывала движения. От нее осталось два жалких обрывка с оплавленными краями.
– Можно снять браслеты?
– спросила девушка и не узнала свой голос.
– Снимайте, снимайте, - ответил мастер откуда-то слева.
Алиса нашла его взглядом. Колдун успокаивал савори в сиреневом платье.
– Ничего не поделаешь, милая, - приговаривал он. – Ты абсолютно нейтральна к магии, а значит, не сможешь закончить обучение и пройти инициацию. Тебе придется покинуть в школу.
Девушка рыдала навзрыд. Алиса сфокусировала уплывающую картинку и пригляделась. Камень на обруче бедолаги остался прозрачным.
– В тебе нет магии, и с этим ничего не поделаешь. Иди к себе, собирайся. За тобой придут. Иди.
Девушка встала и, утирая слезы, бросилась к двери. Ее платье на ходу утратило яркий цвет и снова стало серым, как и было изначально. Алиса вдруг заметила, что девушка не отбрасывает тени, но додумать эту мысль не успела.
– Неудачницам здесь не место! – высокомерно заявила Ирта.
Ее никто не поддержал.
– Черному цвету минус пять баллов, - холодно сказал мастер Лан, - за неумение сдерживать эмоции.
А Алиса вспомнила высокомерную фразу Ирты, брошенную подруге у портрета шелты-перевертыша: "В тебе слишком много эмоций!"
– Кто бы говорил, - еле слышно прошептпла она и усмехнулась.
– Кто бы говорил.
Все, как по команде, уставились на табло. Там осталось тринадцать строк. Сиреневого цвета больше не было. Цифры в строке Ирты изменились на 145. Теперь их с Алисой разделяло пятнадцать баллов. В зале наступила напряженная тишина. Даже Олна перестала булькать и хлюпать носом.
– Всем привести себя в порядок. Вернуть кресла в исходное положение рассесться по местам. Урок продолжается. Не забыли еще?
Мастер Лан мимоходом выдал синей савори влажное полотенце и велел оттереть лицо, потом едва заметным движением руки убрал последствия извержения желудка Олны и усадил на место обозленную, надутую Ирту. Очень скоро в классе воцарилось рабочее настроение.
– Должен вас поздравить, - колдун вернулся к доске, - тринадцать из четырнадцати это – великолепный результат. Обычно на этом испытании отсеивается около трети соискательниц. У вас подобралась очень талантливая компания. Браслеты можете забрать себе, как сувениры. Они все равно больше ни на что не годны. Обручи оставьте на столах. Мы с мастером Доном снимем ауру с кристаллов и составим для каждой из вас индивидуальную программу обучения.