Контракт / Контракт. Я заберу тебя
Шрифт:
Сосредотачиваюсь на равномерном дыхании на соседней подушке, подстраиваюсь под него и тоже через какое-то время вырубаюсь.
Открываю глаза, когда яркий свет бьёт в окно.
Богдана рядом нет… надо же… ушёл и не разбудил. Нонсенс какой-то. И что, утреннего секса не будет? Сколько вообще ему надо? Знаю, что мужчины разные. Кому-то надо раз в день, кому-то несколько раз в день (маньяки какие-то), кому-то пару раз в неделю, а кому-то и раз в месяц нормально. Встречаются ещё и асексуалы, те вообще
Иду в ванную, скидываю сорочку, трогаю мягкую ткань белоснежного махрового халата. Кайф. Комфорт, благополучие, роскошь… и за всё это я плачу своим телом.
Купил меня? Нет…
Если бы представился случай, сбежала бы. Не босиком по холодному лесу, а по-нормальному. Собралась бы и ушла. Так разве он отпустит по-нормальному?
Встаю под тёплый поток бодрящего душа. Нахожу самый резкий режим, чтобы мелкие струйки били остро и жалили кожу. И щекотно, и приятно.
Вздрагиваю, когда дверь душевой кабины открывается. Внутрь заходит мой «хозяин».
Кто-то удивлялся отсутствию утреннего секса?
Естественно, мы нагоняем это упущение в ближайшие несколько минут. Я могу лишь стонать и крепче обхватывать ногами его поясницу, пока он пытается, фигурально выражаясь, вдолбить меня в стену.
Всё молча, без пошлых или унижающих фраз, но от этого не менее остро.
С ним каждый раз – остро.
Кто говорит, что сексом привязать нельзя, ошибается.
Потому что, кажется, я привязываюсь к этому ГлавГаду.
Контракт. Глава 19
Богдан уходит из ванной первым, а я, вернувшись в свою спальню, нахожу аккуратную стопку денег на тумбочке. Кошусь на неё, как на нечто ядовитое. Потом беру и пересчитываю. И аж присвистываю. Да на это можно три месяца без проблем прожить, а при моей суперэкономии и полгода, не меньше.
Что это? Стоимость одного платья?
Белоусов сказал быть готовой к шести и что он ещё вернётся на обед.
Сижу на кровати, слегка растерянная. После тотального контроля как-то даже странно быть предоставленной самой себе.
Ещё раз кошусь на пачку денег.
Интересно, а он не боится, что я с ними сбегу? Раз оставил, значит, не боится. Да и куда я денусь? Не знаю тут ничего и никого. Потом он найдёт меня и в бараний рог скрутит. Будет только хуже, как он однажды мне сказал. Сейчас у меня появилась относительная свобода, а при попытке улизнуть, снова запрут и приставят конвой в виде Мака.
Спускаюсь на завтрак и, пока ем, составляю план на день. Решаю начать с маникюра и педикюра, потом шопинг, потом снова салон – макияж и укладка.
На ресепшене в СПА меня записывают ещё и на массаж с обёртыванием. А почему бы и нет? Богдан, мать его, Сергеевич ведь всё оплатит? Он не говорил,
Часа два спустя из массажного кабинета выплываю с блаженной улыбкой. Последний раз профессиональный врач делал мне массаж лет в семь, когда родители пихнули меня по какой-то программе в санаторий. Всё… во взрослой жизни на такое баловство средств не было.
А сейчас я вхожу во вкус… баловалась бы и баловалась.
В салон красоты захожу всё с той же приклеенной улыбкой на лице. Листаю журналы, пока девушка трудится над моими пятками. Это, блин, щекотно местами. Она пытается завязать со мной разговор, но у меня нет настроения болтать. Да и что я ей расскажу? Только если какую-то выдуманную историю.
Когда перемещаюсь за стол для маникюра в общем зале и перебираю цвета, думаю, что вызывающий красный точно не понравится ГлавГаду, а значит, в него и будем красить, в районе затылка начинает неприятно покалывать.
Оборачиваюсь и вижу девушку за таким же столиком в противоположном углу. Хмурюсь, моментально вспоминая, где её видела. Эта ведь та самая, которая подловила меня в коридоре мрачного особняка и заявила, чтобы я ни на что с Богданом не рассчитывала. Эскортница, уверовавшая, что он ценит ум и интеллект.
Белоусов ценит хороший секс, молчание и готовность раздвинуть ноги в любой ситуации. Вот это бы я добавила сейчас.
Какой мир тесный… Мир Богдана, я хочу сказать, те же лица в другом городе… то же окружение. Богатеи и их сопровождающие.
Беру себя в руки и нагло ей улыбаюсь. Уверена, она скоро будет в курсе, с кем я здесь. Пусть лопается от злости и зависти. Фу на неё сто раз…
С другой стороны, мне становится грустно, когда понимаю, что я такая же как она. Продаю своё тело в обмен вот на это…
Богдан – не мой мужчина, оставивший денег, чтобы я чем-то побаловала себя. Он – хозяин, которому важно, чтобы сегодня его игрушка была на высоте.
Девушка уходит первой.
Наклоняюсь, чтобы проследить, куда она. За стеклянными дверями салона красоты её ждёт мужчина. Он берёт её под локоть и уводит, а она что-то говорит ему: очень энергично взмахивая свободной рукой.
И всё-таки на классический красный я не решаюсь, ногти окрашиваем в нюд, или как там его назвала мастер. После я перемещаюсь в лобби, отмечая, что до обеда осталось совсем немного времени. Подожду Белоусова здесь, а не в номере.
Мне приносят чай, это я краем глаза отмечаю, просто киваю, всматриваясь в стеклянную стену. Там машины то и дело подъезжают: люди прибывают и покидают отель. По сравнению с вчерашним вечером здесь очень активное движение.
Берусь за чашку чая и пальцем задеваю нечто шуршащее на блюдце. Смотрю вниз и вижу небольшой листок, сложенный пополам.