Контракт / Контракт. Я заберу тебя

Тэя Татьяна

Мне некомфортно. Напряжённо. Но Белоусов, видимо, так и планировал держать меня в постоянном напряжении.

На ногах у меня тоже ничего нет.

Когда приходит Мак, я так с порога и заявляю:

– А обувь мне выдадут? Или босиком ходить?

– Рот закрой, ходить будешь так, как шеф скажет. Прикажет голышом по дому рассекать, губу закусишь, смиришься и начнёшь. Тебе напомнить, на каких правах ты здесь?

Позволяю себе фыркнуть. Это максимум. Потому что любой из моих ответов,

может этого бугая разозлить.

Он так и стоит в дверях. Мне приходится чуть ли не просочиться мимо, чтобы не дотронуться до него.

– Ты, девочка, не борзей, - летят мне в спину предупреждения. – Богдан он такой… одной рукой приласкает, другой придушит. Не расслабляйся. И лучше делай так, как он говорит. Без выкрутасов. Поняла?

Молчу.

Тычок в спину. Прямо в центр, между лопатками. Больно так по голой коже.

– Поняла?

– Поняла, - сквозь зубы.

Чего они все постоянно переспрашивают, а?

Если думает, буду ползать на коленях и скулить, то не дождётся. Перед Сашей не ползала, когда он кулаками махал. И перед этими не стану. Ни перед кем, короче. Я не из пугливых.

Мраморные полы холодят ступни. Пальцы ног хочется поджать под себя. Вечно я зябну в больших безликих помещениях. В угги бы сейчас впрыгнуть, погреться.

Вообще мавзолей у Белоусова, что надо. Но холодный… замок ледяного короля.

В каждой бы комнате по камину, и не смотри, что за окном тёплое время года. Внутри лёд.

Перед выходом из дома меня ждёт коробка… с обувью.

Туфли в стразах, переливающиеся всеми цветами радуги. Лабутены, что ли?

Чуть ли не фыркаю, вертя в их в руках. И невольно ахаю.

Ну да, они…

У меня в жизни не было ничего такого дорогого? Платье тоже, наверное, не масс-маркет или китайский ноу-нейм?

Я так быстро в него облачилась, что даже на бирочку не посмотрела.

– Шеф твой сам выбирал? – опять вставляю шпильку, наклоняясь и засовывая правую ступню в узкую колодку туфель, затем проделываю те же манипуляции с левой ногой.

Когда выпрямляюсь, осознаю, что стала выше сантиметров на пятнадцать. И как передвигаться на этих ходулях?

Делаю шаг, другой. В принципе, удобно. И равновесие сохраняется.

– Вот у него и спросишь, - ворчит Мак.

Конечно, когда мы доходим до машины, я прикусываю язык. Следуя советам Мака, дерзить не стоит. И я не стану.

Прежде чем нырнуть в салон, делаю огромный вдох во всю силу лёгких. Мягкие цветочные ароматы яблони и сирени долетают до меня. Весна в этом году началась рано, и деревья в цвету уже как пару недель. Только я была слишком занята собственной несчастной неудавшейся жизнью, чтобы замечать это.

Что же сейчас изменилось?

Просто хочется жить… когда попадаешь в патовую ситуацию,

тебя, видимо, накрывает. Просыпается давно позабытый вкус… и ощущения. Хочется прожить каждую секунду, которая тебе дана.

Особенно когда в салоне автомобиля засела слишком зубастая барракуда, способная одним нажимом мизинца оборвать твоё никчёмное существование.

Залезаю внутрь, ГлавГад смотрит на меня. А я на него.

И всё…

– Хорошим манерам тебя учить надо?

Вздрагиваю, и глаза сами собой расширяются от испуга.

Эта фраза, как триггер. С неё началась наша первая с Сашей-мудаком драка. Вернее, не драка. Дракой это было назвать сложно. Так… избиение. Это потом я научилась поворачиваться той стороной, где менее больно. А тогда пары ударов хватило, чтобы я улетела к стене и почти потеряла сознание.

– Алина? – перед моими глазами кто-то щёлкает пальцами.

А… Богдан, мать его, Сергеевич.

Такой весь лощённый, при бабочке и в дорогом костюме. И куда же мы едем? Где этот хозяин города планирует показаться? Почему берёт меня с собой?

Уж явно не в публичное место, где я могла бы устроить скандал.

Или он настолько уверен, что запугал меня до конца?

– Да?

– Добрый вечер, Алина.

– Добрый вечер…

«ГлавГад», – это я мысленно про себя добавляю.

– Можешь называть меня Богданом при других.

– А наедине?

– Наедине… хозяином. Я ведь твой хозяин по контракту, - напоминает.

– Я помню.

– Это хорошо. Без сюрпризов сегодня давай. Хотя… если что-то выкинешь, навряд ли на это обратят внимание.

– А куда мы?

– В одно закрытое заведение. Мне нужна спутница на ужин.

– Но я… не очень собрана для ужина.

Поднимаю руки к распущенным волосам: они чистые и красивой волной лежат, но навряд ли такая причёска подойдёт для выхода. Ресницы я чуть тронула тушью, а губы блеском, которые накануне оставила в ванной молчаливая женщина, приносящая еду и меняющая полотенца в ванной.

– Это не светское мероприятие. Твоё дело молчать и пить воду. Всё. Запомнила?

Жую губу, чтобы не выдать очередную ненужную фразу. Но она, конечно, всё равно из меня рвётся.

– У вас так плохо с личной жизнью, что некого пригласить с собой на вечер?

Белоусов молчит ровно пять секунд. Ой, кажется, я его не на шутку разозлила.

– На вечер, где спутницу могут нечаянно пристрелить, если вдруг начнётся замес? Да… в такое место, конечно, некого.

Мак садится за руль, и машина трогается с места.

А я молчу… пока мы не выезжаем за ворота.

Смотрю на окружающий мир за окном. Он ещё не мой… это что-то чужое… непривычное. И, надеюсь, временное.