Контракт с Господом
Шрифт:
– Достаточно, - послышался сзади чей-то спокойный и властный голос.
Все расступились, и к бесчувственному телу священника приблизился Раймонд Кайн. Он наклонился над ним, держа руки за спиной - одна фигура в белом, другая в черном.
– Я узнаю причины, которые заставили этого человека всё это сделать. Но наше предприятие и так слишком задержалось, больше тянуть нельзя. Паппас, возвращайтесь к работе и снесите эту стену.
– Я не стану этого делать, мистер Кайн, пока не разберусь, что здесь происходит, - ответил археолог.
Брайан Хэнли и Томми
– Мистер Деккер?
– обратился он к наемнику.
– Да, сэр?
– отозвался тот.
– Пожалуйста, наведите здесь порядок. Время рассуждений закончилось.
– Эй, Джексон, - Деккер подал ей знак.
Наемница подняла свой М4 и направила его на троих бунтовщиков.
– Это что, шутка такая?
– ворчливо поинтересовался Айхберг, созерцая в нескольких сантиметрах от своего толстого красного носа дуло автомата.
– Нет, красавчики, не шутка, - ответила Джексон, взводя курок, который издал угрожающий металлический скрежет.
– А ну-ка, вперед, пока я не продырявила вам задницы.
Не обращая больше внимания на уходящих, Кайн повернулся к Док и Андреа.
– Что касается вас, дамы, то я был рад воспользоваться вашими услугами. Мистер Деккер доставит вас обеих на "Бегемот" в целости и сохранности.
– Что это вы говорите?
– взвыла Андреа, которая, несмотря на трудности со слухом, прекрасно разобрала эту фразу.
– Чертов сукин сын! Через несколько часов они вытащат Ковчег! Позвольте мне остаться до завтра. Вы просто обязаны.
– Как рыбак обязан своему червяку на крючке? Уберите ее. Ах да, и убедитесь, что она отправится назад в чем есть. Не разрешайте ей забрать жесткий диск с фотографиями, которые она здесь сделала.
Деккер отозвал Альрика в сторону и прошептал ему:
– Их повезешь ты.
– К черту! Я хочу остаться и заняться священником. Он убил моего брата, - ответил немец, глядя блуждающим взглядом с налитыми кровью глазами.
– Не волнуйся, успеешь вернуться, ничего с ним не сделается. Торрес передаст тебе его тепленьким. Так что выполняй приказ.
– Мать вашу, полковник. До Акабы не меньше трех часов, и три часа обратно, и это на максимальной скорости. Если Торрес хоть пальцем его тронет до моего возвращения, я от него живого места не оставлю.
– Послушай, Готтлиб. Ты вернешься через час.
– О чем вы говорите, сэр?
Деккер пристально на него посмотрел, раздраженный, что подчиненный так туго соображает. Его всегда утомляли слишком подробные объяснения.
– Смородина, Готтлиб. И сделай это быстро.
РАСКОПКИ. Четверг, 20 июля 2006 года. 07.14
Сидя на заднем сиденье хаммера, Андреа зажмурилась, пытаясь защититься от пыли, летевшей в глаза. Когда взорвалась цистерна с горючим, в машине разбились
– Ну что ж, возможно, это не самое комфортабельное путешествие, но зато мы возвращаемся домой, - сказала Док, кладя руку на бедро Андреа. Та в ответ крепко сжала ее ладонь.
– Почему он это сделал, Док? Зачем привез в чемодане взрывчатку? Скажи мне, что всё это подстроено, - тон девушки был больше похож на мольбу.
Харель наклонилась к ней, так чтобы Альрик не мог слышать с переднего сиденья, хотя учитывая шум двигателя и ветер, завывающий в импровизированных ставнях на окнах, Андреа сомневалась, что немец услышит, даже если они будут кричать.
– Нет, Андреа. Это была его взрывчатка.
– С чего ты это взяла?
– вытаращилась на нее Андреа.
– Он сам мне об этом сказал. После того, что ты узнала, сидя под палаткой наемников, Фаулер попросил меня помочь ему провернуть его сумасшедший план: взорвать цистерну с водой.
– Что ты говоришь, Док? Ты что-то знала об этом?
– Он приехал сюда из-за тебя, Андреа. Однажды он уже спас тебе жизнь, и согласно его кодексу чести, это обязывает его помогать тебе всегда, когда ты в этом нуждаешься. Каким-то образом, мне неизвестным, его шеф впутал тебя во всё это, чтобы заставить Фаулера приехать.
– Так вот почему Кайн сказал эту фразу насчет червяков?
– Для них ты была всего лишь средством, чтобы держать под контролем Фаулера. Все было ложью, от начала и до конца.
– И что же теперь с ним будет?
– Забудь о нем. Его допросят, а потом... он исчезнет. И прежде чем ты что-нибудь скажешь. Даже и не думай туда возвращаться.
Чудовищность этого откровения заставила журналистку на мгновение онеметь.
– Но почему, Док, - спросила она наконец, в отвращении отодвинувшись.
– Почему ты мне не сказала, ни разу за всё время? Ты клялась, что больше не будешь мне врать. Клялась, когда мы занимались любовью. Не знаю, как я могла быть такой идиоткой и...
– Я вообще много чего говорю.
Слеза скатилась по щеке Док, однако, когда она снова заговорила, в голосе ее зазвучал металл.
– У нас с ним были разные задачи. Для меня это была всего лишь одна из этих дурацких экспедиций, которые время от времени снаряжаются, да так и кончаются ничем. Я тебе уже говорила. Но он знал, что успех вполне возможен. И он должен был сделать кое-что важное.
– Что? Взорвать нас всех?
– Я не знаю, кто подложил эти бомбы сегодня утром, но поверь мне, это был не Энтони.