Контракт с подонком
Шрифт:
– Зою, возможно, уволят сегодня. Ты хочешь, чтобы она осталась?
– Да.
– Понимаю тебя... Попробую сделать так, чтобы Зоя осталась.
Шагаем дальше.
– Как ты думаешь, бабушка примет Меланию? Мне кажется, она ей понравилась...
– Нет. Не понравилась.
– Но она пустила ее в... жизнь Данилевских.
– Мелания - Данилевская.
– Да...
– улыбаюсь я.
– Данилевская. Мне кажется, я... запал. Эм... влюбился!
– поясняю для него.
Влюбился?!
Смущаясь, протираю лицо ладонями.
Пиздец...
– Как в Татьяну?
– Нет... Нет-нет-нет! Совсем иначе. Я знаю, ты не понимаешь оттенки всяких таких чувств. Я хотел бы тебе объяснить... Но как?.. Татьяна... Чувства к ней были как... Помнишь, в детстве сахар нам заменяли стевией? И сладкого хотелось до обморока! И тебе подавали это безумно красивое пирожное, но нельзя-нельзя... Сначала салат, потом суп, потом ещё что-то... А это все не лезет, ты не можешь глаз отвести от этого вожделенного пирожного. И вот! Наконец-то чай! Ты кусал его, это пирожное... И первые несколько мгновений, казалось - да-да! А потом... Ощущение безвкусной пустоты, гадкий привкус, который не смывается даже чаем и ощущение, что тебя обманули. И потом ещё долго передёргивает от каждого воспоминания. Вот Таня - это стевия. А Мелания... Помнишь, нашего прошлого повара. Для себя и прислуги он делал творожные пончики! Помнишь? Не такие роскошные и эстетичные, как пирожные на стевии нам, без всяких украшений. Но горячие, нежные и с настоящей сахарной пудрой! И тайком угощал нас. Мы обжигались и ели так жадно... Ты помнишь как это было вкусно?? Душу можно было продать.
Собственно за это его и уволили.
– И при каждом воспоминании слюни глотаешь. Вот Мелания - она как пончик. Понимаешь?
Растерянно хмурится.
– Что бы ты выбрал сейчас? Пирожное или пончик?
– Пончик.
– Вот! Понимаешь? Нельзя сравнить Татьяну и Меланию. Зоя для тебя пирожное или пончик?
Молчит.
– Ах, ладно... Просто, я хотел сказать, что мне очень нравится Мелания.
Хочу-хочу-хочу мой пончик до умопомрачения!
– Если хочешь, я возьму ее погулять с нами в след раз. Берём?
– Да.
Мы выходим на каменистую отсыпку. Кидаю плоские камешки в воду. Они отскакивают по поверхности воды, прыгая вдаль.
– Пойдем обратно?
Разворачиваемся.
На обратном пути встречаем отца Яна. Он на вечерней пробежке.
Притормаживает жмёт мне руку. И как в нашем детстве делал, сам поднимает руку Алекса и пожимает ее двумя руками. Так как Алекс всегда тормозит в моменте рукопожатия.
– Как дела, Максим? Настроение, смотрю, приподнятое...
– Да все классно, - пожимаю плечами.
– Очень рад. Заглядывайте на чай в выходные с Меланией. Будем рады познакомиться ближе с твоей женой.
– Спасибо. Но на выходных не получится. Мы немного... порамсили с Яном. Будет эм... not delicately.
– Я поговорю с Яном. Он пригласит вас сам. Не отказывай ему.
– Ой, не надо, пожалуйста, - чуть агрессивно ухмыляюсь.
–
– Ну, хорошо. Не тяните с этим.
Возвращаемся домой.
Иду к нам комнату.
– Ну что??
– синхронно спрашиваем мы друг у друга.
– Ну, давай, я первый. Как я и говорил, Алекс хочет оставить себе минет. Тут можно его понять!
– развожу руками.
Взгляд Мелании недовольно тяжелеет.
– Какие новости у тебя?
– У меня - личное дело Зои. Сестры близняшки у нее нет. Только старшая сестра. Она живёт в Белоруссии. И похожа, конечно, но не копия.
– Давай забьем, а?
– свожу брови.
– Людям по-приколу... Зачем лезть?
Вздохнув, Лана задумчиво стучит коготками по телефону. Лопнувшему и потертому динозавру.
Мне становится немного стыдно, что я убрал с глаз ее подарок от Яна. Но и покупать другой глупо, потому что два раза уже позволил принять этот.
Но совесть не слишком долго гложет меня. Секунды три.
Гораздо больше гложет меня другое...
– Займись лучше мной, - падаю рядом на кровать.
– А что мне за это будет?
– хлопает ресницами.
– Какая ты корыстная! Всё... что захочешь...
– облизываю от нетерпения губы.
– Завтра мы едем волонтерить в центр.
– Ладно.
– А сегодня, у меня урок по латинской языковой базе. И мне нужна твоя помощь.
– Забей.
– С ума сошел? Софья Алексеевна столько заплатила за эти уроки!
– Это мои деньги!
– психую я.
– Хватит, - закрывает ладонью мне рот.
– Давай, сойдёмся на том, что Софья Алексеевна хранитель твоих денег. Она же не тратит их, а умножает. А ты пока - безответственный балбес.
Стаскиваю ее руку со своих губ.
– Ты меня должна любить, а не ее!
– возмущаюсь я.
– И меня оправдывать!
– Ах... Я и так тебя оправдываю, - закатывает глаза.
– Вернёмся к нашим баранам. Что мне будет за волонтерский центр?
– Ну не знаю...
Ловлю ее, подминая торсом под себя.
– Минет?
– шепчу в губы.
– Я завидую Алексу...
– Ты обалдел, Данилевский?
– распахиваются возмущённо ее глаза.
– Нет?
– жалобно свожу брови.
– Нет!!
– Ладно... Тогда... вместе в душ.
– Не не не...
– начинает барахтаться.
– Окей! Ты моешься в душе, я смотрю.
– Нет!
– Да ё-моё! Ладно... Начнем издалека. Бесконечное количество поцелуев сегодня.
– Мм...
– Соглашайся!
– Ладно, - прикусывает губу, на щеках расцветает румянец.
– Но только до полуночи!
– А что потом?
– угораю я.
– Превратишься в тыкву?
– Дурак!
– хихикает.
Закрывая глаза со стоном, облизываю свой "пончик". Сахарный... горячий и нежный. Сердце лупит как ненормальное. И я счастливый как неприкаянный идиот.
Не торопясь, со смаком нацеловываю желанный мягкий рот.