Контракт со смертью
Шрифт:
Семенов свернул направо, потом, следуя уже повелению другой криптограммы - налево, попал в большой двор, заставленный машинами, но впереди уже показались мрачные фигуры то ли покидающих увеселительное заведение "новых русский", то ли их охранников; габариты мужей - едва ли не единственный истинно демократический критерий, сближающий хозяев и их охранных слуг.
Семенов поставил машину на место, которое взмахом руки и зазывным движением указал ему один из полутемных людей, заглушил мотор, вышел, не забыв запереть дверцу и уже проходил в открывшиеся перед ним врата казино, на ходу успев сунуть в автоматически протянувшуюся к нему раскрытую ладонь зеленую бумажку
Все его движения, как и движения обслуживающего персонала, за годы свободы и раскрепощенного предпринимательства приобрели характер бессознательного, то бишь, успешно эволюционизировались от условно-рефлекторных действий к безусловно-инстинктивным. И это было прекрасно, потому что значительно упрощало жизнь.
Стоя на ковре прихожей перед ярко освещенным зеркалом, он отдавал плащ в чьи-то услужливые руки и, слегка поправляя расческой пепельные в искусственном свете ламп, матово блестевшие волосы, разглядывал себя, будто постороннего: бледный осунувшийся овал алебастрового лица, ссадина на скуле, припухлость у левого глаза - нет, ничего не портило его прекрасного лица (был он красив и коварен, как Сатана). А опытный глаз гардеробщика уже оценил, взвесил и навесил ярлык: не иначе, как сутенер, а может и того хуже, - чей-то любовник на содержании, а может и голубая тварь, чистоплюй поганый. Мысли эти сопровождались приятной улыбкой и особым поворотом кисти ладонью вверх, которая тут же сжалась в кулак, получив десятку.
Точно сутенер или голубой мерзавец, рассеянно отвлекался гардеробщик к новому клиенту.
Поднявшись по крутой лестнице, устланной ковровой дорожкой, прижатой к исподу ступеней медными, начищенными до блеска прутьями, он лениво рзаглядывал пейзажи в тяжелых, соответстующих коврам рамах, там и сям развешанных по стенам. Узкая лестница принадлежала в свое время какому-то уже обанкротившемуся казенному заведению - едва встречным разминуться - но уж тут ничего не поделаешь.
По мере того, как он поднимался, музыка звучала все громче. На верхней площадке лестницы тесно курили трое мужиков, с чем-то пытавшиеся уединиться. Семенов прошел мимо них, открыл дверь и сразу попал в накуренное, изо всех сил проветриваемое гудящими кондиционерами помещение. Ему показалось, попал в бар: справа стойка с высокими металлическими табуретами, наполовину занятыми. Причем девиц, как обычно, было больше, чем мужиков. К нему тут же подскочил парень с подносом и несколькими бокалами.
– За счет заведения, - предупредил он.
– Может, шампанское? Не желаете? Коктейль? Что-нибудь покрепче?
Семенов равнодушно и молча взял бокал, пригубил. На небольшой эстраде играл оркестр из пяти музыкантов. Несколько столов слева были заняты. Какие-то несерьезные молодые парни в смокингах развлекались с девицами.
– Это всё что у вас есть, или мне ещё что-нибудь покажут?
– ни мало не заботясь о том, кто его ещё слышит, презрительно спросил он.
– Рулетка? Карты? Кости? Что вы предпочитаете?
– Что предпочитаю, то и предпочту. Показывай, - приказал он.
Официанта отстранил молодой очкарик. Поблескивая стеклами очков, представился:
– Я старший менеджер. Если хотите, буду вашим гидом. Вы хотите просто осмотреться, или желаете что-то конкретное?
Семенов благожелательно оглядел старшего менеджера неизвестно там чего.
– Да, для начала я хочу осмотреться. Понимаете, - доверительно сообщил он, - хочу друзьям сделать подарок... если у вас прилично, я их сейчас же сюда...
Вышколенный менеджер не моргнув глазом аккуратно расправил скомканные пятьдесят долларов, только что извлеченные из собственного нагрудного
– Пожалуйста, - возвратил он деньги, - мне не полагается, я имею свой процент от прибыли.
– Ну, ну, - сказал Семенов.
Они прошли в длинный зал с тремя рулеточными столами. Народу было много. Публика - обычная, многие при деньгах, но в основном так, околорулеточная сволочь, наслаждаюшаяся процессом приобщения, не более. И сколько же наглого самодовольства, уважительной серьезности к себе и к тому занятию, которому они были по снисходительной милости сильных допущены!..
В следующем зале были карточные столы. И, наконец, преподнесенное как изюминка заведения - небольшая комната со столами для игры в кости.
– У нас здесь неограниченные ставки. Если повезет, можете стать миллионером.
– А если не повезет, то нищим, - иронично вставил Семенов.
– Ладно, - добавил он.
– Почему бы и нет. Надеюсь, вы ещё сегодня долго будете работать? До семи-восьми утра? Это хорошо.
Он ещё раз огляделся. В кости играли люди солидные, толстобрюхие. Уставше трие мексиканцев в сомбреро, что-то романтически выло в своем углу, исполняя русские прошлого века романсы. Свисающие с потолка на длинных шнурах под плотным абажюром лампы, освещали только столы, все остальное было погружено в тихий полумрак. Чувствововалось во всем нарочитая смесь полувосточной роскоши и функциональной простоты дикого запада. Но из-за этой нарочитости, здесь было неожиданно приятно. И ещё Семенов вдруг почувствовал, что знакомая атмосфера вновь захватила его. И где-то глубоко внутри зашевелилось... неудержимое, жгучее желание немедленно рискнуть, сделать ставку, может быть еще...
Он посмотрел на часы.
– Одиннадцатый час... Ладно, через полчасика нагрянем. Чувствую я, молодой человек, если на меня накатит, вам тут не поздоровится. Обчищу я вас.
Тот снисходительно усмехнулся.
– Милости просим.
Семенов уже повернулся, но вдруг спохватился.
– А кто хозяин этого милого заведения? Почему не слышал?
Тот помедлил ровно секунду, прежде чем ответить.
– Королев Дмитрий Гурьевич.
На лестничной площадке все ещё шло совещание. Семенов спустился вниз и взял свой плащ.
– Так скоро?
– удивился гардеробщик.
– Я не прощаюсь. Заеду подружку захвачу, - демократично сообщил он, с интересом наблюдая за анигиляцией ещё одной своей зеленой купюры в руках гардеробщика.
Спохватившись, вновь обратился к служащему.
– Не подскажите, есть ли здесь ещё выход из игрового зала? Не люблю, пониаешь, когда застают врасплох, а уйти незаметно нельзя. Жена может нагрянуть, - пояснил он, ловко подмигнув.
Опытный гардеробщик подмигнул в ответ.
– А как же. Но запасной выход только через кабинет управляющего. Правда, если, действительно, приспичит, вас всегда выпустят.
Семенов поблагодарил, дал ещё зелененькую десятку и повернулся.
Иди, иди, - подумал вслед ему служащий.
– Тоже скажет, жена!.. Нет у тебя жены, знаем, ученые...
Семенов вышел. Здесь продолжался дождь. Небо было глубоко и тревожно: луна как-будто смутно проглядывала сквозь разрывы туч... черно-серая монолитность низкого неба. Он поднял воротник плаща, шмыгнул носом и стал обходить здание. Со стороны двора было несколько дверей. Он выбрал самую железную и нажал кнопку звонка. Долго никто не отзывался. Дождик мелко-мелко висел в воздухе. Семенов продолжал жать кнопку звонка. Наконц, что-то стало звякать, греметь, дверь рывком рампахнулась. Какой-то огромный и толстый надвинулся из тусклого полумрака, низко загудел.