Контролер. Порвали парус
Шрифт:
– Мацанюк постоянно закупает самое новое! У него программа насчет переманивания западных специалистов.
– И как?
– Пока больше возвращаются наши, – ответил он. – Но есть и варяги. Пока ходят, смотрит, принюхиваются.
– Запад он такой, – согласился я, – никаких эмоций, все по расчету.
– Парни вроде бы адекватные, – сказал он. – Я поговорил с ними, рвачей не заметил, все в первую очередь интересуются аппаратурой и нет ли утеснений со стороны администрации.
– Что значит, – уточнил я, – ничего, кроме науки, не видят
– А разве мы не все такие?
Я вздохнул, тоже предпочел бы заниматься только наукой, но помимо того, что намертво всажен в это дурацкое тело двуногого, в котором сразу же умру, если оно вдруг сдохнет, так я еще и в этом дурацком мире, где сами ученые составляют ничтожнейший процент населения, хотя мир нуждается именно в них и даже существует только благодаря им, то есть нам.
– Остап Шухевович, – сказал я, – не обижайтесь, что исчезаю так надолго. Похоже, снова на некоторое время как бы выпаду из науки… Не всем там, куда иду, нравится мое присутствие, но стерплю. Я что-то вроде авторитетного консультанта при Генеральном штабе.
– Ого, – сказал он с непонятным выражением.
Я сказал, защищаясь:
– Нельзя упускать случай влиять на высокопоставленных меднолобых. Надо делать все, чтобы меньше творили дури, а добро делали хоть изредка!
Он сказал торопливо:
– Володя, мы же все понимаем!.. Ты за всех нас отдуваешься, представляя науку на таком высоком уровне среди существ, принимающих важные решения!..
– Что-то вроде того, – пробормотал я. – Но свою работу я не оставляю…
Он отложил бутерброд и поставил рядом на стол чашку с кофе, патетически всплеснул руками и, снова ухватив то и другое, сказал живо:
– Ты и так как только успеваешь!.. Мы все читали две твои статьи в «Ньюс Сайенс», где ты предложил новый подход к операциям с митохондриями… Просто великолепно!
– Спасибо, – сказал я польщенно.
Он поинтересовался:
– А как дома?
Я вопрос понял правильно, люди попроще обычно имеют в виду, как там жена, дети, теща, но мы особая раса, ответил точно на тот вопрос, который он и задал:
– Автоматизировал все, что можно! Теперь можно очень многое…
– Кормушки?
Я отмахнулся.
– Что кормушки и поилки, они всего лишь автозаполняются, я теперь даже инъекции ставлю удаленно! Результаты идут прямо на смартфон!.. Наблюдаю за мышками из любой точки планеты.
– В хорошее время живем, – сказал он с удовольствием.
– В прекрасное…
От него я прошелся по лабораториям Щербатко, Гуцулова, заглянул к Лазаренко, а мозг, пользуясь тем, что отвлекся с друзьями, снова полез туда, куда обычно не пускаю: в происшествия, экономику, политику. Хорошо хоть в спорт и развлечения ни в полглаза, мое величество запретило строго-настрого, только наука и хайтек, а если из событий, то если уж действительно что-то необычное.
На этот раз поверх всего он выложил сообщение, что в ЮАР замечена вспышка некой эпидемии. Я чуть было не смахнул такую ненужную мне новость,
Хотя, конечно, скорее всего просто журналистский перехлест, у них все чрезвычайное, им лишь бы кликнули по заголовку, а там пусть и пустышка, платят за количество кликов, так что да, у журналистов везде катастрофы, апокалипсисы и Аня Межелайтис, у которой, вот смотрите, спали трусики…
Заболевших все же многовато, если такими темпами пойдет и дальше, через неделю можно в самом деле применить термин «эпидемия», но, конечно, за это время очаг заболевания локализируют и с болезнью покончат.
Симптомы, как сообщают те же газетчики, не такие уж и необычные: человеком овладевает сонливость, апатия, он с трудом борется с вялостью, а при удобном случае старается отыскать укромное место и вздремнуть.
Вообще-то это типичное поведение офисного планктона, который без всяких эпидемий старается увильнуть от работы и вздремнуть в ожидании конца рабочего дня. Пока нет ни температуры, ни рвоты, ни даже диареи, считать такое поведение эпидемией как-то рановато.
Возможно, сезонная аллергия на массовое цветение каких-то местных трав или кустарника. Наверняка такое бывало и раньше, но в одном месте война, в другом – крушение лайнера с пассажирами, то кто обратит внимание на такую мелочь, а сейчас уже с неделю странно тихие дни, никто нигде не взорвал самый пустяковый автобус с туристами из Штатов, а как газетчикам жить без сенсаций?..
Глава 3
У себя в лаборатории я вошел в сеть и в ту же секунду на другом конце Москвы оказался в моем отделе, который отделом называю, как мне кажется только я, а все остальные – Центром стратегических рисков, хотя полное название еще более длинное, мы создавались не для рисков, а для их предотвращения.
Некоторое время с теплом в душе наблюдал, как кто работает. Ну какие же молодцы, хотя, с точки зрения обывателя, кто малость, а кто и не малость прибацанные. Как и я, кстати.
Я переключил экраны на себя, все сразу подняли головы, Данко среагировал первым:
– Шеф!.. Вы как явление Христа народу!.. Все реже и реже…
– Буду чаще, – пообещал я. – Скоро.
– А в реале?
– Тоже скоро, – пообещал я. – Мы же дикари пока что, верно? Так что подъеду на днях. Хотя вообще-то я и сейчас с вами… Что ты с утра мусолишь ту статью? Что-то серьезное?
Данко сказал с завистью:
– Люди делом занимаются!.. Эта миниатюризация вот-вот обернется взрывом… А что мы?
– Чистим авгиевы конюшни, – ответил Ивар со своего места.
– Если не почистим, – добавил Гаврош, – это дерьмо, как элегантно говорит шеф, нас затопит. Шеф?
Он оглянулся на меня за поддержкой. Я ответил без охоты:
– Я сам демократ и сторонник мягких методов. И строгой законности. Но мы прижаты к стене сроками.
Данко заметил весело, но тревожно: