Контрольная молитва

Серегин Михаил Георгиевич

– Послушайте, не надо. Я из ФСБ.

Отец Василий остолбенел. Тут что-то было не так.

– Подожди. Из какого ФСБ?

– Из нашего, усть-кудеярского.

Это была новость.

Отец Василий разжал объятия и развернул парня к себе лицом.

– А ты не врешь?

Освобожденный пленник полез во внутренний карман и достал корочку.

– Вот, смотрите.

Удостоверение отец Василий признал сразу. Если оно и было фальшивым, то, следует признать, было изготовлено качественно. Хотя вряд ли кто-нибудь

стает изготавливать служебный документ этого ведомства, чтобы выпендриться перед каким-то священником.

«Кулик Александр Григорьевич, – прочитал он. – Лейтенант… Федеральная служба безопасности…»

– Смотри-ка, не врешь, Александр Григорьевич, – отец Василий совершенно растерялся.

С одной стороны, иметь дело с государством было намного приятнее, чем с бандитами. По крайней мере, перед государством он не провинился ни в чем. Но с другой стороны… чтобы установить за ним наружное наблюдение, нужны веские основания.

– А почему это ФСБ так заинтересовала моя персона? – напряженно спросил он.

– Я не уполномочен давать вам какие-либо объяснения, – сразу похолодевшим тоном ответил агент.

– Уй ты, какие мы важные! – саркастически отметил священник. – Вот если бы так же службу тащил, как понты гонишь! А ну-ка, поехали к твоему начальству!

– Я не уполномочен… – пролепетал парнишка.

– Поехали, я сказал! Будешь мне еще девственницу из себя строить!

Отец Василий потянулся к парню, но тот отскочил и принял боевую стойку. Это выглядело настолько комично, что священник не удержался и прыснул.

– Орел, блин! Оре-ол!.. Поздно, друг, поздно. Ты лучше не выпендривайся, а то ведь я могу и по-другому с тобой обойтись! Ты что думаешь, я постесняюсь к Мешкову зайти? – назвал он фамилию начальника местного управления ФСБ.

Парень задумался. Он прекрасно понимал, что священник может себе это позволить, и тогда… Глаза агента беспорядочно забегали, и наконец он сломался.

– Ладно. Чего вы хотите?

– Всего-навсего поговорить с твоим непосредственным начальством. Тогда, глядишь, и Мешков ничего не узнает.

Парень прекрасно понимал, как глубоко вляпался. Если он не согласится, о его проколе узнает известный своим крутым нравом Мешков. А так… может, и удастся все «затереть» на уровне начальника отдела.

– Ладно, – дернул он кадыком. – Я поговорю со своим начальством.

– Вместе поговорим, – отрицательно покачал головой отец Василий. – И немедленно. Ты понял?

Парень еще серьезнее задумался и в конце концов тяжко вздохнул и махнул рукой.

– Поехали!

* * *

Непосредственное начальство лейтенанта Кулика встретило их в комнате для гостей, прямо напротив «дежурки» районного ФСБ. Еще не старый, но уже почти полностью седой мужчина внимательно

оглядел священника и со странным выражением лица – своего подчиненного.

– Пройдемте в мой кабинет, батюшка, – пригласил он и выразительно посмотрел в сторону лейтенанта Кулика. – А с тобой, Саша, мы позже поговорим…

Лейтенант Саша обиженно заморгал рыжими ресницами, но делать было нечего – проштрафился, значит, получай.

– Позвольте представиться, – протянул руку для пожатия Сашин начальник. – Хохлов, Сергей Сергеевич.

Отца Василия словно ударили по голове. Не далее как четыре-пять часов назад он впервые услышал эту фамилию из уст министра, и вот на тебе!

– Очень приятно, – соврал отец Василий. Приятно ему не было совершенно. Он просто не знал, как относиться к тому, что доверенный человек набивающегося в друзья министра за ним следит.

– Здесь нам никто не помешает, – провел священника в небольшой кабинет в самом конце длиннющего коридора Хохлов. – Присаживайтесь.

Отец Василий сел на жесткий конторский стул и приготовился слушать.

Хохлов оказался профессионалом в самом точном понимании этого слова, и поэтому разговор получился неинтересным. Сергей Сергеевич ничего не добавил к тому, о чем уже знал или догадывался отец Василий. И ничто не могло оживить или хоть как-нибудь «очеловечить» беседу, оба собеседника так и держались настороже.

Поначалу отца Василия так и подмывало рассказать о недавнем ночном происшествии на острове Песчаный, но чем больше он слушал Сергея Сергеевича, тем меньше питал иллюзий и все лучше понимал, куда попал.

Хохлов говорил и говорил, ни разу не намекнув на какие бы то ни было внеслужебные отношения с министром Козелковым. Более того, он держался подчеркнуто официально на отчетливо выдерживаемой дистанции… И из его слов выходило следующее.

Разумеется, все у Федеральной службы безопасности было под контролем. Разумеется, они прекрасно знали обо всех этапах подготовки покушения на министра Козелкова. И, разумеется, если бы не вмешательство отца Василия, операция по поимке и преданию в руки следствия наемных террористов прошла бы как нельзя более успешно. И только абсолютно неуместное вмешательство в события служителя церкви позволило бандитам уйти от правосудия.

«Ну конечно, – думал отец Василий. – А как же еще?! Именно я виноват в том, что из ментовки отпустили пятерых вооруженных бандитов! Только я повинен в том, что взрывчатку безнаказанно пронесли на теплоход, наполненный мирными гражданами! И разумеется, более всего я виноват в том, что обезвредил бомбу, что лишило следствие важнейших улик в виде плывущих по Волге трупов женщин и детей!»

Он не спорил. Не та это публика, чтобы с ней спорить; у особистов всегда «рубль пишем, два в уме», хотя, конечно же, такая несправедливость огорчала.