Контрольный выстрел
Шрифт:
– Не надо ругаться, - впервые за все время подала голос Лариска.
– Закрой рот!
– рыкнул Витек, и ей пришлось подчиниться.
– Я тебе вот что скажу,- вполголоса заговорил Жорик.
– С Вадиком ты опоздал. Он мой.
– Да как это твой?!
– возмутился Конопля.- Я самолично его пас, ждал, пока раскрутится, разжиреет...
Мне стало до невозможности противно. Они говорили о человеке как о некоем животном, спорили о том, кому должен принадлежать Вадик, словно он - дойная корова или курица-несушка.
–
– Тебя еще близко рядом не наблюдалось, когда за Вадиком уже смотрел мой человек.
Я-то враз понял, куда клонит мой зоновский приятель. А вот дошло ли это до Витька Коноплина?
Видимо, не дошло.
– Не верю, - сказал Конопля.
– Полгода этого барыгу пасли мои пацаны. И никого за ним не замечали. Они ж мне докладывали. Я в курсе.
– И что, на самом деле не рассмотрели?
– изобразил голосом удивление Жорик.
– Значит, слепые они у тебя.
– Я слепых не держу, - угрюмо произнес Конопля.- И на твоем месте...
– Тю-тю-тю-тю!
– выговорил Жорик свое любимое.
– Оставайся на своем!
– Ну хорошо, назови своего.
– Красноармеец, - произнес Костыль мое зоновское прозвище.
– Не слыхал о таком, - ответил Витек. Понятное дело - не слыхал! Меня-то он знал просто как младшего сержанта Евгения Козакова. Но даже по голосу можно было определить, что насторожился.
– Ты, Конопля, о многом еще не слыхал, - сказал Жорик.
– Но сейчас услышишь...
У меня перехватило дыхание. Сейчас Костыль скажет ему о самом важном. И Жорик сказал:
– Фамилия Козаков тебе говорит о чем-нибудь?
– Не припоминаю,- невозмутимо ответил Конопля.
И я подивился его выдержке. Ай да Витек! Ай да артист! Не припоминает он, видите ли, мою фамилию! Ну, падлюка, доберусь я до тебя еще!
– Я напомню, - сухо сказал Костыль.
– Десять лет назад. Восемьдесят пятый год. Афган. Не вспомнил?
Сердце мое в этот момент бешено колотилось, а все тело трясло от волнения. Что же теперь ответит Витек? Неужели и впрямь вот так нагло откажется от знакомства со мной? Неумно с его стороны. Ведь он понял, что Костылю все известно. Отпираться бессмысленно. Любая ложь в этом разговоре может повлечь за собой серьезные последствия.
– Ну, что-то всплывает в памяти, - расплывчато произнес Конопля.
– А кто Жеку Козакова в зону отправил - тоже припоминаешь?
– зловеще спросил Костыль.
– Он... сам... виноват, - еле выдавил из себя Витек.
– У него особисты наркоту нашли. За это и посадили.
– А мне кто-то по-другому эту историю рассказывал, - сказал Жорик. Говорят, с командиром Козакову в Афгане не повезло. Рассказывают люди, что был там лейтенант один, который ему в шмотки героин сунул. Да потом с тем порошком и сдал пацана. Что скажешь?
В ответ Конопля промолчал.
– Теперь дальше слушай, гвардии
– Кому-то в голову взбрело сегодня ночью визит нанести этому человеку. Четверо пришли. Все - покойники. Поздравляю. И не скрипи зубами. Беспредел творишь,
– Я не знал, что Козаков - твой, - растерянно сказал Витек.
– Мой, Витенька, мой.
– Эти слова Жорик выговорил почти ласково.
– И это по моей команде он смотрел за Вадиком все время, пока твои олухи рядом сшивались. Так что, как видишь, Вадик тоже мой.
– Не может быть!
– воскликнул Конопля.
– Да что ты его слушаешь?!
– истерично взвизгнула Лариска.
– Гонит он все! Лапшу тебе на уши вешает, а ты и веришь, как лох последний! А-а!
За последним коротким вскриком последовал глухой удар.
– Пидорюга!
– плаксиво завопила Лариска.
– Я за тебя, а ты - головой об стол! Сука поганая!
– Еще слово скажешь, урою!
– прикрикнул на нее Витек.
Костыль в воспитательном процессе участия не принимал. Во всяком случае в наушниках я никаких его слов в адрес дуры Лариски не слышал.
– Ладно, - примирительно сказал Конопля.
– Значит, я проиграл. Извини.
– Извиню, конечно, - согласился Костыль.
– Но ты должен возместить ущерб.
– Да какой ущерб, Жорик?!
– вознегодовал Конопля.
– Вы ж моих людей в капусту порубили!
– Ну, твоих людей ты сам послал на погибель. Это твои проблемы. А в офисе моего барыги стрельбу затеяли, в хату к моему человеку залезли, чтоб замочить его, - это уже твоя вина, Конопля.
– С чего ты взял, что они убить Козакова хотели?
– попытался еще оправдаться Витек.
– А ты хочешь сказать, что они просто так в гости зашли? Чайку попить? С двумя стволами! И подушку продырявили четырьмя выстрелами для знакомства! Я был там. Конопля! Я сам все видел!
– не на шутку рассердился Жорик.
– Хорошо, - сник Витек.
– Чего ты хочешь?
– Первое: оставляешь в покое Вадика, - принялся Костыль диктовать свои условия.
– Согласен, - ответил Витек.
– Куда ж тебе деваться?
– презрительно усмехнулся Костыль.
– Второе: выплачиваешь штрафную сумму за нанесенный ущерб.
– Сколько?
– осторожно спросил Конопля.
– Я подумаю. Через несколько дней встретимся, обговорим этот вопрос. И третье. Навсегда забываешь о существовании Женьки Козакова по прозвищу Красноармеец.
– Хм-м!
– хмыкнул в ответ Конопля.
– А он теперь о моем существовании забудет? Сомневаюсь. Ты у сам понимаешь!
– Понимаю, - сказал Костыль.
– Ты его посадил. Но время лечит. К тому же интересы дела прежде всего. Не войну же нам устраивать. И без того полно братвы на ментовских нарах кантуется. Я поговорю с Жекой. Успокою его.