Контрольный выстрел
Шрифт:
– Тише, тише, дружок! Любую боль можно переносить молча. Разве тебя этому в тренировочном лагере не учили?
Я с огромным трудом приоткрыл глаза. Где это я? Лежу со связанными руками на резиновом коврике автомобиля. У меня на груди ножища Сталкера, в ботинке сорок пятого размера, никак не меньше…
Взвизгнули тормоза, стало быть, везут куда-то… Скорее всего, какое-нибудь глухое место, где можно без шума отправить меня на тот свет.
За что, спрашивается? А за то, что вы, милейший Владимир Кирсанов, суете нос не в свое дело и знаете чересчур много! А что чересчур –
Неужели Лика, милая, нежная, немного наивная… Я закрыл глаза… Неужели она лишь использовала меня, чтобы постоянно быть в курсе происходящих в «Цербере» событий? А ведь говорила, что любит… А сама трахалась с этим своим спасителем.
Как пить дать трахалась! Вот сучка! А я – то болван доверчивый!
Я готов был завыть от душевной боли. Но нет – потерплю. Любую боль нужно стараться переносить молча… Сталкер прав.
– Послушай, – обратился я к нему через некоторое время. – Если думаешь, что после всего, что я узнал…
– А чего ты такого узнал? Так, семечки… Сверни направо, – бросил он сидящей за рулем Лике.
– Сейчас? – переспросила Лика.
– Ну да, у светофора! – ответил Сталкер. Машина резко притормозила, заложила крутой вираж и, урча мощным мотором, снова набрала скорость.
Глава 65.
Ситуация проясняется.
– Может, все-таки поговорим? – снова сказал я после минутной паузы. – В конце концов вот он я! Ты ничего не теряешь…
Сталкер задумался. Потом нагнулся, полоснул ножом по веревкам и убрал ногу. Временное перемирие! Я повеселел.
Поднимался с пола я с трудом. Голова раскалывалась, подташнивало, подрагивали руки… Но мужчина в глазах женщины обязан быть сильным. Эх, Лика, Лика! Ну и тварь же ты!
Я сел рядом со Сталкером.
Он достал из кармана пачку «Мальборо», закурил, протянул мне.
Я тоже закурил и с наслаждением затянулся. Мгновенно ощутил легкое головокружение. Лика то и дело бросала на Олега внимательные взгляды – я видел это в зеркале заднего вида. Мы мчались по Приморскому шоссе. Я не раз его утюжил…
– Так о чем ты хотел со мной поговорить? – нарушил молчание Сталкер, и глухой низкий голос его мне не понравился. Он не предвещал мне ничего хорошего.
Лучше бы прямо так и спросил, есть ли у меня последнее желание. Вот ведь дьявольщина какая!
Надо срочно что-то предпринимать. Но что? Я взглянул в зеркало заднего вида и перехватил Ликин настороженный взгляд.
– Значит, он просто хороший друг? – с усмешкой спросил я, обращаясь к ее отражению. – Ну-ну! Трогательно… Говорят, Анатолий Александрович был милейший человек, а мы с тобой ни разу его не помянули! Рассеянная ты, с улицы Бассейной, дорогая Лика Анатольевна! А мачеху за что надумала убрать? Не потому ли, что она собралась сообщить мне нечто очень важное о смерти Золина и Такарского?
Я посмотрел Сталкеру прямо в глаза. Он взгляда не отвел, усмехнулся и сказал:
– Я был уверен, что царапины на моем джипе заставят тебя сделать
– Разумеется! – усмехнулся я. – И мою машину в гараже около собственного дома рвануло по ошибке, и охранника моего, по стечению обстоятельств оказавшегося в ней, разорвало на куски по ошибке…
– Подожди-ка! – Сталкер резко схватил меня за плечо. – Хочешь сказать, что кто-то заложил бомбу в твою машину? А при чем тут охранник? Кстати, откуда он взялся?
Странно, но после этого вопроса я почему-то почувствовал к Сталкеру мгновенно нечто похожее на расположение.
– Антон Хромов работал охранником в находящемся на обслуживании у «Цербера» ювелирном магазине «Кристалл», что рядом с Гостиным двором. Магазин обчистили, Хромов попал под подозрение в соучастии. Потом его выпустили, взяв подписку о невыезде. Чего это я тебе рассказываю? Ты и так все знаешь!
– Все, хватит! – крикнула Лика. Нажав педаль тормоза, она вывернула руль вправо. «Ниссан» дернулся, пробежал по асфальтовой ленте Приморского шоссе еще несколько метров и остановился на обочине. – Я больше не могу. Нам действительно пора объясниться! – Она в упор смотрела на меня, и ее лицо было перекошено гримасой гнева. – Да, я не говорила тебе про отца! Тем более про подробности его внезапной смерти. Но ты не имеешь никакого права меня в этом винить! Олег здесь ни при чем! Неужели ты не понимаешь? Это все она, проклятая блядь!
Я смотрел на Лику и не узнавал ее.
– И слова, которые ты мне шептала на ухо, тоже ни при чем? – выпалил я. – Не лги! Ты решила использовать меня в качестве информатора. Одного в толк не возьму… – покосился я на Сталкера, – неужели у тебя или у твоих родственников не нашлось бабок, чтобы нанять частного детектива?
– Заткнитесь вы оба! – Олег с силой сжал мне ладонь и пнул ботинком в голень. Я поморщился. – Свои личные отношения советую выяснять наедине. Хочу лишь внести ясность в наши общие дела. Первое. О том, что отец Лики раньше возглавлял охранную фирму «Цербер», я узнал только сегодня. Эта сумасшедшая девчонка была у нас в гостях, когда по радио сообщили, что в Иркутске скоропостижно скончался Такарский. Она вышла якобы покурить, а сама стащила в прихожей ключи от джипа, спустилась вниз и удрала.
Я взглянул на побледневшую Лику – у нее дрожали губы. Казалось, она вот-вот разрыдается. Олег между тем продолжал:
– Откуда мне было знать, что она собралась размазать свою так называемую мачеху по стенке?
Сталкер снова закурил, щелкнув той самой зажигалкой, на которую я, тертый калач, так глупо попался, как карась на наживку.
– Остальное всплыло только сегодня. Наша сумасшедшая мстительница вернулась назад в приподнятом настроении, будучи уверенной, что привела приговор в исполнение. Со злорадным видом выложила нам с Элеонорой все – от начала до конца. А потом позвонила в Юкки и выяснила, что Алла дома. Что тут началось, словами не описать!