Контрольный выстрел

Головачев Василий Васильевич

Видана вырвалась из рук Забавы, подошла к Ставру, умоляюще глядя на него.

— Я с тобой!

Ставр отрицательно качнул головой, скосил глаза на ее живот, сказал шепотом:

— Побереги его... нашего будущего файвера.

— Если все обстоит таким образом...— начал Ратибор.

— Пошли, нечего рассусоливать,— проворчал Железов­ский.— Мы уже однажды уходили и вернулись. Женщины, собирайтесь, берите только самое необходимое. Я возьму НЗ и оружие.

— Но я все же хотел бы...

— Не дергайся, старик.— Анастасия взяла под руку Ра­тибора.— Я верю, что мы вернемся.

Прохор подошел к сыну, которого обняла Видана.

— Я останусь. У меня еще есть возможность уберечь

сеть «контр-3» от разгрома. Координатор я или нет?

Ставр знал, что такой возможности у отца не будет, но знал также, что уговорить его спасать только себя и своих близких не удастся.

— Будь осторожен, па. Чтобы уберечь «контр-3», надо все время прикрываться полем эгрегора, хотя это и не гарантирует безопасность. Как только почувствуешь, что пришло время, уходи на Орилоух.

Прохор обнял сына и Видану, попрощался с остальными и ушел. За ним последовал Ратибор, заявивший, что у него остались кое-какие неотложные дела и что он всех догонит. Остальные, примолкшие и потерянные, собрав ве­щи, ждали команды, и даже Аристарх Железовский вдруг оробел отчего-то, осознав, что это прощание! Прощание с домом, городом, Землей, Солнцем, с другими людьми, с образом жизни, со всем тем, что он любил и защищал.

— Время! — тихо напомнил Ставр.

Заплакала Галена, мать Виданы, женщины бросились ее успокаивать, сами с трудом удерживаясь, от рыданий. Ставру сделалось больно, однако он был воином и пока­зывать свои переживания не имел права.

Он проводил их до дома Грехова, где был установлен орилоухский вариант метро. Видана никак не хотела ухо­дить, цеплялась за него, пока он сам, поцеловав до боли в губах, не отнес ее в кабину. А потом, когда дом опустел, долго стоял возле метро, опустив руки и ни о чем не думая...

* * *

Ян Тот нашел Ставра в поле Сил почти сразу же после ухода группы Железовского на Орилоух.

— Файвер, начинаются главные события. Эмиссар-2 не смог реализовать план ФАГа, и ему на смену придет эмис­сар третьего уровня, а это, сам понимаешь, уже уровень влияния на галактические скопления, что нам пока недо­ступно.

— Не уверен.

— Я знаю, что ты научился выходить из потока собы­тий, но все равно это уровень четырехмерного континуума. Эмиссару-3 ты неровня, не заблуждайся на этот счет. С ним может справиться только над-Закон, для формирова­ния которого у нас уже нет времени.

— Что предлагаешь?

— Он появился не внезапно, слушай эйдос, а как толь­ко произойдет интеграция эгрегоров, ликвидируй Алсадда­на. Это сразу ослабит...

— Понял. Надо выбить лидеров, эгрегоры без них пе­рестанут быть управляемыми и выйдут из борьбы. Я могу взять на себя и Шкурина с Еранцевым.

— Эйфория от успехов вредна для здоровья. До встре­чи, эрм.

Не выходя из поля Сил, Ставр огляделся, отметил при­сутствие в поле еще одного файвера, ответившего ему «подмигиванием», и поднялся над Солнечной системой, взирая на нее с высоты. Однако оценить бедственное по­ложение Системы ему не удалось. Некто огромный, как Вселенная, надвинулся из-за спины, из мрака, отодвинул в сторону созерцателя-Ставра, чтобы глянуть на родину человечества.

Ощущение нависшего сзади гиганта было столь реаль­ным, что Ставр попытался «оглянуться», хотя и так смот­рел во все стороны сразу, обладая миллионами глаз, став пространством, планетами и астероидами, потоками излу­чений, скоплениями полей, сооружениями землян, всем человечеством сразу.

Гигант «сзади» покачал головой и, не обращая внима­ния на замершего «рядом» человека, как бы шагнул вниз, к Солнцу, ушел, растворился в темноте, в сложных за­вихрениях бегущей по

своим орбитам материи и колючих зарослей нагуалей.

Ставр еще не успел отдышаться, уже догадываясь, кто выглянул из многомерности и появился в Системе, как вдруг второй толчок поколебал поле Сил, так что оно «завибрировало», отзываясь фантомным эхом, перестраи­вая информационную матрицу в связи с рождением нового действующего лица. И это был уже явно посланец ФАГа, эмиссар третьего — галактического уровня, потому что ос­новным впечатлением от его «фигуры» было ощущение холодной, беспощадной, прицельной угрозы.

Сжимаясь под страшным взглядом, Ставр скользнул на­зад, на Землю, в свое тело, чтобы предупредить друзей о «пришествии» эмиссара, собраться с силами и сделать свой ход в начинавшейся Игре-Войне.

На этот раз эмиссар задействовал, интегрировал, собрал воедино в один гигантский пси-конгломерат не только под­властные ему темные человеческие эгрегоры, но и большое количество интраморфов, подчинившихся давлению чужой воли, а также эгрегоры гуррах и более низких рангов — сообществ животных и растений. Мало того, у эмиссара оказались припрятанными в Системе искусственно создан­ные гипногенераторы, нечто вроде витсов, но на биологи­ческой основе — те самые «живые» пси-узлы, которые за­сек Панкратов во время своих тренировочных вылазок в поле Сил. Возникла колоссальной сложности, протяженно­сти и мощи разумная система пси-связей, представляющая собой единый организм. Он мог все! Или почти все — от внушения любому человеку, коллективу, всему человече­ству самой абсурдной идеи до их физического уничтоже­ния. И он пошел бы на этот шаг, будучи частью Игрока, абсолютно не сомневаясь в допустимости уничтожения воз­никающих препятствий, выражая один абсолютный За­кон — волю господина! Если мастера-исполнители внутри пространства Игры подчинялись ее высшим законам, то сами Игроки подчинялись только себе! Эмиссар, воплотив­шись в Солнечной системе, став ее полновластным хозя­ином, мог позволить себе не думать о последствиях раз­рушения человеческой цивилизации, для него она была препятствием на пути к цели.

Неизвестно, предполагал ли он встретить сильное со­противление, обладая информацией, поставляемой ему по­мощниками более низкого ранга, но, судя по его реакции, такого отпора не ожидал.

Это нападение ФАГа на защитную систему человече­ства не шло ни в какое сравнение с прежними. Очевид­но, его прошлогодняя атака на интраморфов синклита, да и недавняя попытка уничтожения «контр-3» были толь­ко пристрелочными выстрелами, пробой сил. Но самым крупным просчетом ФАГа была уверенность в том, что люди не знают истинного положения вещей, не видят, что космос превращается в забитое «тиной» нагуалей болото, что звезды, планеты, весь миропорядок — обречены. Эмис­сар ФАГа понадеялся, что его гипнотрансляторы, внуша­ющие людям виртуальную, неадекватную реальность, не будут раскрыты. В результате он получил ответный удар организованной «контр-3» системы эгрегоров, заставивший его с удивлением взглянуть в лицо неожиданно возник­шему сопернику.

Перед «контр-3» не стояла задача уничтожения эмис­сара, что было равнозначно гибели миллионов людей, и это, конечно, ослабляло позицию контрразведчиков, воз­главляемых лидером мексиканского эгрегора Пайолом То­том. Просто же «вышвырнуть» пси-сущность эмиссара за пределы «тела» человечества, за пределы Солнечной сис­темы, не хватало сил. Наступило томительное равновесие, сопровождавшееся потерями с той и другой стороны, а по сути — с одной, потому что в обоих случаях умирали лю­ди, не выдерживающие энергоинформационных перегру­зок.