Контрразведка. Охота за кротами
Шрифт:
«Разведка – самая неблагодарная в мире работа, – пишет «знаток» разведки. – Тот, кто ошибался, кто проваливался, кого повесили – тот знаменит». Но сюда можно добавить еще одну категорию «героев»: тот, кто предал альма-матер – разведку, оказывается, тоже попадает в «знаменитости». Только вот вопрос: с каким ярлыком или знаком?
В «Аквариуме» есть примечательные для создавшейся ситуации слова, сказанные то ли самим Резуном, то ли кем-то другим и только озвученные им, неважно:
«У каждого человека в голове есть
Для того чтобы абсурдная идея стала правдоподобной, надо ее подать. Кроме всего прочего, в красивой и невероятной упаковке, называемой кратким, но емким словом – ложь. Людям надоедает одна и та же пища, а поэтому хочется перемен. Именно на это рассчитаны «откровения» Резуна.
«Дурак льстит самому себе, умный льстит дураку», – гласит народная мудрость. Глядя на ажиотаж вокруг книг предателей Родины – Гордиевского, Резуна, Калугина и других иуд, – становится понятным, почему они избрали ложь в качестве своих аргументов.
«Лгать самому себе для своей выгоды – подделка, лгать для выгоды другого – подлог, лгать для того, чтобы навредить, – клевета, это худший вред лжи», – писал когда-то Жан Жак Руссо.
Недавно Стороженко зашел в свой любимый магазин «Библио-Глобус», что на Мясницкой. Еще несколько месяцев назад в историческом отделе суворовское творчество лежало на верхних полках, прямо на виду – на уровне глаз. На этот раз книг Резуна на старом месте он не нашел.
Поинтересовался у продавщицы. Миловидная девушка, как бы извиняясь, заметила:
– Поищите там. Мы их отправили на нижнюю полку. В последнее время нет никакой реализации суворовской науки предавать!
Ее ответ поразил Стороженко.
После этих слов Николай взглянул под ноги и почти на полу увидел то, что претендовало на поиск «исторической истины», а обернулось желчным пасквилем в отношении многострадальной Отчизны.
«Пройдет еще немного времени, – подумал ветеран, – и все встанет на свои места. Многочисленные опусы Резуна превратятся в макулатуру, а Суворов для россиян будет только один – Александр Васильевич, с его одной, но бессмертной книгой – «Наука побеждать»!
Глава десятая
Неразоблаченный оборотень
Сравнить предателя не с кем и не с чем. Я думаю, что даже тифозную вошь сравнение с предателем оскорбило бы.
Мерно постукивает красная секундная стрелка старых электрических часов на стене кабинета. Стороженко сидел за стопкой очередной оперативной почты. Много было шифротелеграмм по обстановке в зарубежных аппаратах ГРУ, ответов на запросы, агентурных сообщений и прочих материалов, которые надо было рассмотреть, а некоторые доложить вышестоящему руководству.
Тишину творческого процесса неожиданно
Поиски офицера в течение суток не дали никаких результатов. Местная полиция тоже была в неведении, хотя сразу же подключилась к розыску. Иностранные посольства, в том числе американское, в категоричной форме отрицали факт обращения к ним советского дипломата.
– Михаил Иванович, – спокойно сказал Стороженко оперативнику, – по приезде в отдел доложите все материалы по беглецу. Мне кажется, он уже где-то попадал в наше поле зрения, не вспомните?
– Да, проходил по первой командировке, но подробности я вам доложить сейчас не смогу.
– Свяжитесь с руководством, ознакомьтесь с результатами предварительного разбирательства в ГРУ, установите служебные и бытовые связи беглеца. Позвоните куратору этой резидентуры по линии внешней контрразведки. Меня больше интересует один вопрос: с какими документами, особенно по людям – надеюсь, понимаете, о чем речь идет, – Бохан соприкасался, где эти помощники? Их судьбы…
Он долго перечислял ему необходимые дополнительные меры для проведения качественного анализа и выдвижения вероятных оперативных версий.
Полковник Бохан в Греции был второй раз. Обстановку в стране пребывания знал прекрасно. Завел широкие связи среди бизнесменов, журналистов, политологов, что ему было необходимо по «крышевой» должности, первого секретаря посольства.
В Центр он посылал материалы, которые по-разному оценивались, чаще всего невысоко, однако нахождение в командировке он умело прикрывал видимостью постоянной черновой работы с якобы перспективами приобретения новых глубоких источников информации.
Ему верили и надеялись на отдачу – скорый результат. По наблюдениям сослуживцев, у него водились большие деньги. Семья жила не по средствам – это замечали многие. Одни считали, что он ворует из сумм, предназначенных для оплаты агентуры, – недодает помощникам. Другие подозревали его и жену в крупных спекулятивных сделках, в том числе и в операциях на ниве нумизматики, которой он увлекался уже не один год. Третьи – их было мало – считали, что он прирабатывает где-то на стороне, причем грязным путем, вплоть до предательства.
Были у него и какие-то личные связи среди спекулянтов-дельцов. Общался с богатыми нумизматами Афин. За первый год второй командировки приобрел несколько комплектов дорогой видеоаппаратуры, мебели, автомашину «Волга» с дизельным двигателем, что было в то время вершиной мечтаний любого советского обывателя, и много «шмоток», как любил выражаться сам исчезнувший.
Вещизм, страсть к накопительству поглощали все остальное. Мысли выстраивались в одном направлении: жить лучше других любыми путями. Эти пути, естественно, творил супруг, державший жену практически в роли служанки. Он был по масштабу личности для жены лидером в семье, а потому она и дети шли за ним и безропотно повиновались мужу и отцу.