Контрснайпер

Кивинов Андрей Владимирович

* * *

У входа в отдел Елагин услышал любимое имя:

— Сережа!

Сержант обернулся, ибо голос был женский. Будь он мужским, еще подумал бы. Из салона «Жигулей», подъехавших к зданию следом за «УАЗом», вышла Светлана Воронова — следователь следственного отдела следственного комитета при прокуратуре по городу Юрьевску — короче, язык вывихнешь. Светлана Петровна принадлежала к тому неширокому кругу женщин, которых униформа совсем не портит. Скорее наоборот, добавляет шарму. Длинные черные волосы густыми волнами спадали на погоны, изящную фигуру эффектно подчеркивал приталенный прокурорский мундир, а синие глаза были настолько синие, словно природа нарочно создала их под

цвет петлиц этого самого мундира. Даже длина юбки точно подобрана. Необходимой и достаточной, чтобы коллеги имели возможность оценить стройность ее ног, но не слишком отвлекались от исполнения служебных обязанностей. Кроме того, у следователя было еще одно преимущество — молодость. Со всеми вытекающими из этого факта последствиями в виде страждущих ее тела мужчин. Но для Елагина она как секс-символ следственного отдела, увы, не существовала — слишком много между ними уже всего было. Не в любовном смысле, а в смысле совместного пребывания в пионерском лагере, которое у кого угодно могло отбить какой угодно основной инстинкт. В товарище по жестким детским играм трудно увидеть женщину. Да и послелагерная дружба зашла уже слишком далеко, чтобы опошлять ее адюльтером.

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Привет, Свет! — отдал ей пионерский салют Елагин. — Погоди минуту — пристрою клиента.

— Да иди уж, — разрешил Поздняков, перехватывая задержанного поудобнее. — Сам доставлю. Тут недалеко.

Сергей распахнул дверь, пропуская водителя с нарушителем внутрь, и подошел к следователю.

— Я говорил, что ты похожа на героиню фильма «Молчание ягнят»? В смысле, выглядишь как кинозвезда.

— Говорил, и, кстати, не только ты, — улыбнулась она и, профессионально оглянувшись по сторонам, понизила голос: — Значит, слушай! Материал по Цветаеву я «отказала». [1] За отсутствием состава. Шеф подписал, прокуратура утвердила.

1

«Отказала» — вынесла постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

— Спасибо, Светик. Я не забуду этого до конца своего дежурства. А ты что, только за этим и приехала? В таком случае я польщен.

— Не только. — Воронова выдержала паузу и, переведя взгляд на обшарпанную дверь отдела, добавила: — Сверху указание пришло: возбудить до конца года не менее семи дел. Желательно — на офицерский состав. Вот, иду в ваш архив — компромат искать. Хотя это совершенно не наше дело.

— Забавно. Слушай, а почему не десять? Считать было бы легче.

— Зря прикалываешься. Думаешь, мне эти игры в борьбу за чистоту милицейских рядов доставляют удовольствие?

— Да какие уж тут шутки! — поморщился Елагин. — Из-за этих ваших игр скоро вообще работать некому будет. Шеф меня тогда точно не отпустит.

— А ты куда собрался?

— Не знаю еще. Где место будет. Лишь бы не скучно, чтоб тоска отпустила. Что ж мне, до пенсии пьяных таскать?..

— Образование тебе надо…

— Согласен… Так не дает никто.

В помещении дежурки царила непривычная для вечернего времени тишина. В зарешеченной каморке для задержанных отдыхали всего двое: только что доставленный из гостиницы Вакх и молоденький морячок, пребывавший в полной прострации. Морячок полулежал на скамье, прислонившись к стене «аквариума», и, широко раскрыв рот, шумно дышал. Фланелька на нем вопреки его состоянию сияла белизной. Парнишка вполне мог стать главным героем рекламы стирального порошка. Это ж надо — так нажраться, а рубашку сохранить в чистоте.

Кроме временных постояльцев, в дежурке находились Катя Никулина, притулившаяся на потертом

псевдокожаном диване, помощник дежурного Коля Жиленков, болтавший с кем-то по телефону, и рыбки в настоящем аквариуме, обитающие здесь без регистрации и прописки. Поздняков уже успел умотать на заслуженный ужин.

— Да… Конечно, не будем регистрировать — что за вопрос? Вы только побыстрей его забирайте, а то к нам тут прокурорские зачастили. Сколько?.. Добро, ждем, — Жиленков повесил трубку и посмотрел на Елагина: — Серега, угадай, кого вы из гостиницы привезли.

— Неужели Николая Валуева?

— Круче… Оперативника из нашего СОБРа.

— Точно?

— Я их почти всех знаю. Заезжают иногда по работе, да и квасили вместе пару раз, на «Динамо». Димой зовут. Легендарная личность, между прочим! Знаешь, что он в прошлом году учудил? Поспорил с Володькой Потехиным из экспертного отдела, что голыми руками городской телефонный справочник порвет на четыре части.

— И?

— Порвал. Прикинь? Пятьсот с лишним страниц. Потехин — мало того что все свои запасы спирта продул, так еще и от шефа огреб. Справочник, оказывается, был из его кабинета. Дежурный взял попользоваться ненадолго.

— То-то он про спецназ нес… Может, тогда не надо человека в клетку? — Сергей с сомнением покосился на своего «крестника». — Раз свой… Положим пока вон — на диван.

— Ну уж нет! Он свой, когда трезвый. А когда на стакане, так своих с чужими запросто перепутать может. Передушит тут всех… Пусть лучше в «аквариуме» побудет, покуда ребята за ним не приедут. Так спокойнее. Я вообще не пойму, как вы его скрутили.

— Доброта и слово Божье…

— А-а-а, — с пониманием кивнул помощник. — Рапорт на него не заполняй… Хотя — стоп! Заполнять придется. Вызов через ноль-два прошел… Тогда — как обычно: разобрались на месте, вину осознал, принес извинения, пострадавших и претензий нет, после профилактической беседы отпущен. Данные — из башки. Короче, чего я тебе объясняю… Держи!

Елагин кивнул, взял протянутый ему бланк рапорта и присел у края стола.

Эх, бумаги, пыль да туман…

Однажды, еще только начав работать в милиции, он решил пошутить и заполнил точно такой же бланк о задержании гражданина РФ Романова Петра Алексеевича, который, будучи в нетрезвом состоянии, затеял в районе Полтавы драку со шведскими туристами. Рапорт этот он, вместе с другими такими же листками, вложил в папку для доклада руководству. Думал, посмеются на разводе. Потом, правда, дошло, что могут и взгреть, только поздно — рапорт уже наверх ушел.

Но… ничего! Никто и ухом не повел. А чуть позже Сергей обнаружил свое произведение уже в другой папке, в архиве. Слово «Полтава» было дважды подчеркнуто красной пастой, рядом красовались три жирных вопросительных знака и лаконичная пометка начальника службы: «Указывать точный адрес гостиницы». По остальным пунктам рапорта у руководства замечаний не было. Еще тогда Елагин понял, что при творческом подходе к делу проблем с неудовлетворительными показателями вполне можно избежать.

— Да, Серега! — прервал внутренний монолог Жиленков. — Не знаешь случайно, что это за херовина? У морячка изъяли.

Помощник дежурного достал из ящика небольшой продолговатый цилиндр из серого картона с металлическими ободками по торцам. Из одного торца высовывалась веревочная петля, а на боку самого цилиндра красовалась загадочная маркировка «АСП-200».

Елагин оторвался от писанины и, едва взглянув на таинственный предмет, тоном знатока заявил:

— Водка. Двести граммов.

— Я ж серьезно спрашиваю… Если это боеприпас, так мы запросто палку срубим.

— И я серьезно. Никакой это не боеприпас, а АСП — аварийный согревающий пакет. Цифра — доза в граммах. Входит в комплект спасательного жилета и предназначен для использования личным составом в аварийной ситуации.