Конунг. Вечный отпуск
Шрифт:
На долю рационализатора пришлись шесть узких горных телег с коврами, шкурами, и несколькими десятками разнообразных сундуков. В одних оказались всевозможные шмотки, подобранные, очевидно, за свою потенциальную стоимость, потому что по словам того же Рудольфа, гардероб был рассчитан на мужчин, женщин и даже детей. В других ящиках - медная, бронзовая или оловянная посуда, а так же солидная куча богато украшенного оружия и брони. Не менее приятным прибытком стала и кожаная сумка, как минимум с двумя килограммами монет и украшений, плюс - шесть изящных серебряных блюд, каждое грамм в триста весом, покрытых схожими геометрическими
Хотя, конечно же, самую неожиданную, но приятную часть доли составили четыре юных 14-18-летних женщины. Их, по словам все тех же знатоков, тоже можно было продать с изрядной выгодой.
Игорь, конечно же, нередко про себя подумывал на тему покупки молодых рабынь, но в Эверберге, на глазах у Кати, такой финт оказался бы концептуально не верным, да и необходимости по большему счету в нем не было. А вот сейчас, проведя без женского общества, почти пять недель, парень просто не мог себе отказать. Правда, он никак не представлял себя в роли насильника, но все обошлось.
* * *
Осадный лагерь у крепости Бас-Будан. Двумя днями ранее
Конец апреля в здешних краях время не просто теплое – жаркое. Особенно, если ты не великий любитель трудовых подвигов на свежем воздухе. Но назначили «осадным хёвдингом», хочешь-не хочешь, а вертись!
Признаться Игоря даже немного захватил общий энтузиазм. Для здешних профессиональных воинов взятие богатого поселения – это как лотерея с гарантированным призами. Конечно, кого-то и убьют, но не обязательно же именно тебя? А ведь крепость стоит уже лет триста и ее ни разу не грабили, поэтому внутри чего только нет: серебро, ткани, шкуры и, конечно же, женщины.
Так что ближе к вечеру, когда часам к семи вечера дозорные западного форта сообщили, что видят пыль от большой колонны, Игорь не без легкого сожаления объявил конец работ на сегодня, и распустил большую часть из сотни своих помощников, чтобы они на всякий случай вооружились.
Предусмотрительность не бывает лишней, но в этот раз она не понадобилась. Уже минут через двадцать вернувшийся дальний дозор сообщил, что это свои. Смешанный отряд из четырех сотен батавов и прибрежных фризов удачно сходил на промысел, и возвращается с хорошей добычей.
Отослав одного из воинов за «чем-нибудь пожевать», Игорь решил пристроиться здесь же, у форта в тени, как и многие другие, чтобы посмотреть, чем там разжились их коллеги. Не то чтобы кто-то ожидал необычного зрелища, но в последнюю неделю, если не считать работы по подготовке к штурму, было скучновато. Уже три дня запертые в крепости горцы, даже перестали пытаться сбежать из обреченного Бас-Будана.
Чтобы приблизиться, каравану пришлось потратить почти два часа. Еще почти час он втягивался внутрь лагеря, и вот это уже оказалось немного интереснее.
Сначала мимо форта прошла дюжина тяжелогруженных горных арб, запряженных двумя небольшими, но выносливыми местными ослами каждая, потом пара таких же «телег» с самой юной частью полона, еще три – привезли полтора десятка раненных. Оживленнее всего
Еще на подходе, Игорь узнал отряд, ушедший для проверки его теории штурма горных крепостей, но въехавший первым нынешний выборный предводитель Торговой тысячи доброжелательно ответил на приветствие немного волнующегося экс-журналиста, однако о результатах говорить не захотел:
– Я зайду в твою палатку ко второй вечерней страже, - лишь уточнил гутон Радульф Легкий меч.
Дружеские улыбки остальных хёвдингов вроде должны были окончательно успокоить «инженера», но все равно стало как-то не по себе. Поэтому Игорь хлопнул по плечу своего традиционного в последние дни спутника Дольфа, решил вернуться к пустующим отрядным шатрам.
Окончательно отпустило рвущегося к признанию парня, только когда Вьюн помог ему поплескаться под теплыми струями простоявшей на солнцепеке воды. Перекусив за время ожидания, дальше Игорь ограничился чем-то вроде чая из горных трав с медом, и сел перебирать уже вторую неделю «ненужный ему» доспех и оружие.
Парень так увлекся, что практически мимо его сознания прошло разжигание Вьюном очага уже внутри шатра. Однако человеку, приучавшемуся последние полгода с риском для жизни следить за происходящим, нельзя было не понять, что рядом с его шатром явно что-то происходит. Выглянув, с якобы случайно прихваченным мечом, Игорь изрядно обалдел. Вокруг пустой площадки в центре шатров конницы Торгового союза, собрались, наверное, все, кто в лагере сейчас не был задействован на охране фортов или в патрулях и секретах.
У ярко разожжено отрядного костра, в последние дни используемого в основном днем, стояли шесть телег из уже виденных ранее и десятка полтора девиц, судя по всему полон, из той же добычи.
В первое мгновение ослепленный пламенем парень не рассмотрел, кто выдвинулся из толпы справа, но уже через мгновение раздался голос, и вопрос «кто?» отпал.
– Ингвар Чужестранец, твои советы как расковырять гнезда выдр позволили не потерять лишь одного воина при взятии двух сильных поместий. Фризы так раньше не делали, и воины, и хевдинги, что были в этом походе, единодушно решили отметить твой вклад, хоть ты и не был с нами, - под улыбки, а в некоторых случаях и дружный смех собравшихся, сообщил предводитель Торговой тысячи. – Было решено помимо других долей в общей добычи, выделить тебе половину взятого в этих поместьях и четырех женщин на твой выбор. Были предложения отдать и половину баб, -уже менее торжественно продолжил докладчик, - но самые разумные хевдинги посчитали, что пока крепость не взята, у тебя должно оставаться время на что-то кроме женской сласти…
Последнее уточнение встретило уже совсем откровенный хохот, и град добродушных подначиваний. Выждав, когда шум чуть схлынет, Рудольф продолжил:
– …Через четыре дня мы предложим им сдаться еще раз, и если они не надумают, то на пятое утро от сего дня, я назначаю штурм! А сейчас, в пятидесяти шагах отсюда, туши двух быков и многих овнов, могли начать подгорать, потому пусть отмеченный волей достойных мужей выберет, какие из этих красавиц его и потом велю всем есть и пить!