Коп ушел
Шрифт:
Она хотела ехать с ними в машине, но Папа помнил, как был схвачен старый Томми Хэйзлтон в деле Мани Экте, и не решился попадаться им в лапы, перевозя какую угодно даму за границу штата, неважно, сколько ей лет. Когда они вновь оказались в машине, Арти спросил:
— Босс, я ничего не хочу сказать, но ты уверен в этой бабе?
Он мог запросто схлопотать по зубам, но на этот раз Папа лишь улыбнулся.
— Когда я перестану разбираться в женщинах, то вернусь к своей жене. Эта козочка просто влюбилась в меня.
Арти неохотно кивнул. Он тоже заметил взгляды, которые она бросала на старика, и то, как вела себя с ним. Пожалуй, она не притворялась.
— Конечно, босс, но если кто-нибудь что-нибудь начнет говорить, то... — Кто это может жаловаться? — с издевкой рассмеялся Папа.
Арти молча усмехнулся и повернул ключ зажигания. Он выехал со стоянки, вернулся на шоссе и устремился на север. Эту часть своей работы он любил больше всего — ехать, слушать музыку, думать о похотливых бабах и всяких их штучках. Он будет ехать, не превышая установленной скорости, останавливаясь лишь для заправки и перекусить, а старик пусть себе спит сзади. Предстоял двадцатичетырехчасовой пробег и он будет наслаждаться каждой его минутой, особенно когда увидит, как забирает какого-нибудь сосунка полиция за нарушение правил движения. Да, сэр, каждый, нарушающий дорожные правила, должен отвечать по закону. И поделом! Арти довольно хмыкнул и хлопнул себя по карману, где лежал бумажник. За всю жизнь у него никогда ничего не было, даже стояночного талона.
Папа сзади него вовсе не спал. Глаза его были закрыты, он перебирал в уме события, и они всплывали перед ним, как кадры в кинофильме. Временами это были документальные съемки, потом их сменял вымысел, который помогал разбираться в происхождении некоторых сомнительных фактов и в настоящем положении дел, затем он все прерывал и начинал разбор сначала. Определить начало было непросто. Все начиналось вовсе не с неожиданных убийств главарей Синдиката, все начиналось задолго до этого. Нужно было все рассчитать и запланировать, начиная с первого трупа и до странной катастрофы в Майами...
Все были чертовски уверены, что за все отвечал Германец, а эта лошадиная морда только и сделала, что воспользовалась моментом. У него, конечно, была артиллерия, но ему лучше было не трогать ее из-за возможных неприятных последствий. Что самое пикантное, так это взрыв, наделавший такой шум в городе. Это мог быть несчастный случай, но все несчастные случаи требуют тщательной подготовки. Он чувствовал, как чья-то рука мешает все карты. В тщательную подготовку Папа Менес не верил, точнее сказать, сначала не верил, а потом убедился в своей ошибке. Если бы он не верил в нее до сих пор, правление уже сейчас свалило бы его, но зная, как удачно он сыграл роль старого, никуда не годного дурака, которого необходимо убрать, Папа был спокоен.
Итак, кому принадлежит эта таинственная рука? Во-первых, кто еще сохраняет власть? Осталось немало народу, но следить надо за Марком Шелби. Кто, кроме самого Папы, знает работу всей машины? Из живых один лишь Марк Шелби.
Папа угрюмо усмехнулся и откинул голову на подушки. Он сам любил играть в такие игры. Впереди еще длинный путь, и он сможет перебрать все пункты, важные и незначительные, вспомнить все, что в свое время казалось неважным, но вкупе с остальным вдруг оказывается ценнейшим свидетельством. Первый Гладиатор станет последним.
Отзвук взрывов на Юге и Среднем Западе давал достаточно пищи для прессы, радио и телевидения, и было вовсе не трудно повременить с вестью о смерти Ричарда Кейса и его компаньона. Их гибель пока просто выпала из поля зрения
Берк и Лонг с кислыми лицами смотрели на Ледерера, когда он сообщал им об этом.
Наконец, капитан спросил:
— Как и насколько тщательно вы собираетесь проверять его фальшивое алиби?
Пожав плечами, Ледерер развел руками.
— До конца, но ведь мы имеем дело не с ребенком. Менес замел все следы. Я не слишком уверен, что он непременно лжет и должен быть уличен. Не исключена возможность, что он говорит правду.
— Чепуха! — Резкий голос Берка прокатился по помещению, и все повернулись к нему.
— О'кей, мистер Берк, — произнес помощник прокурора, — каждый раз вы требуете, чтобы вам верили на слово, но где ваши доказательства?
— Доказательства? Вам-то они зачем?
— Мы хотим сделать определенные выводы из имеющихся у нас фактов, а вы, Берк...
— Ладно, обратимся к фактам. — Берк размял в пальцах сигарету и стряхнул табачные крошки. — Мы имеем дело с остатками Синдиката, охватывающего всю страну. Их лучшие люди лежат сейчас плечом к плечу в морге. Негодование общественности достигло высшей точки. Неважно, что вы предпримете против сукиных детей, но если вы будете действовать решительно, то окажетесь в выигрыше. Все сейчас находятся в политической оранжерее, где можно сорвать любой цветок. От полицейского в мундире до государственного деятеля — всех можно выдрать.
— Не разводите демагогии, Берк.
— Отнюдь. Вы знаете правду. Единственное, что всем интересно, так это связь их верхушки с легальным бизнесом. Их миллиарды, вложенные в экономику страны, составляют весьма внушительную сумму, и им очень не понравится, когда все раскроется. А теперь рассмотрим другой факт. Следующий раунд будет здесь. Дело идет к схватке, когда все достанется победителю. Ожидается страшнейшая война, когда Папа Менес и Марк Шелби соберут свои отряды. Могу поклясться, что они сейчас обзванивают всех своих головорезов. Старик пустил в ход все свои ресурсы, то же самое сделал и Шелби. Они выпустили джиннов из бутылок и смотрят, какой одержит верх. Сами они не примут в этом прямого участия, и вы никогда не получите доказательств их преступной деятельности, но твориться будет что-то адское. По сравнению с грядущим, взрыв в Майами — детская шалость.
— Не уводите нас в сторону, Берк.
Джил презрительно усмехнулся.
— Приятель, я лишь пытаюсь обрисовать обстановку. Если вы думаете, что я пускаю слова на ветер, спросите своих помощников. Далеко не все они люди типа: "Слушаюсь, сэр! Так точно, сэр!”
Ледерер взглянул на свою команду и понял, что Берк прав.
— И я полагаю, вы, конечно же, знаете, как все разрешить? — спросил он с едким сарказмом.
Берк утвердительно кивнул.
— Конечно, знаю.
— Так скажите нам, дурачкам.