Копи царицы Савской
Шрифт:
Карлик усмехнулся. Его лицо составляло разительный контраст с безобразным телосложением. Кем он мог быть? Главарем подпольной бандитской шайки? Сыном олигарха, которого безутешный папаша снабжает деньгами и прячет от людских глаз?
– В сосудах живут джинны, – доверительно сообщил он. – Иногда они исполняют мои желания.
– Джинны?
– А что тебя удивляет? Ангелы созданы из света, люди – из глины, а джинны – из чистого огня. Говорят, они помогали Соломону возводить Иерусалимский храм.
– Санта – один
– Ты угадала, – без тени обиды согласился Агафон. – Когда-то я оказал ему неоценимую услугу... и теперь он отрабатывает долг. Он сам так решил. Нужно уважать чужую волю.
– Думаешь, я тебе поверю?
Карлик пожал чрезмерно развитыми плечами, всем своим видом выказывая безразличие.
– Джинн – означает гений: злой или добрый. Существо, умеющее делать то, чего не умеют другие. Только и всего. Ты прячешь своих джиннов, а я поселил их в эти чудесные медные кувшины. Так всем спокойнее – и мне, и им.
«Он шизофреник, – поняла Глория. – Псих, у которого раздвоение сознания!»
– Я прячу? – машинально пробормотала она.
– А разве нет? Разве время от времени они не вырываются наружу... и не проносятся, подобно смерчу, по твоей жизни? Не куролесят? Не разрушают то, что ты кропотливо создавала?
Глория вспомнила письмо, свою нелепую поездку в Прокудинку... и смутилась. Что заставило ее поступить так глупо, так опрометчиво? И к чему это привело?
– Бывает, да? – засмеялся Агафон. – Знаешь, зачем царица Савская на самом деле приезжала к Соломону? Чтобы он отгадал ее собственную загадку! Она проделала долгий и трудный путь, чтобы мудрец открыл ей глаза на ее джиннов... и помог укротить их. Хаха-ха! Или приручить.
Он осекся и смерил Глорию изучающим взглядом.
– Я, кажется, забегаю вперед. Ты устала... Давай присядем.
Карлик заметил ее усталость раньше ее самой. Он увлек Глорию к большому мягкому дивану из бархата с вышитыми золотой нитью цветами и потянулся к ней губами. Она молча отстранилась. Напротив дивана, на стеллаже, сидел бронзовый трехглавый пес: все три его пасти были оскалены, между клыками виднелись языки. Глаза пса поблескивали красным.
– Это Цербер, – объяснил Агафон. – Исчадие ада. Почти как я...
Он не ждал, что Глория будет возражать. И больше не делал попыток поцеловать ее или прикоснуться к ней.Все вещи в доме были подобраны с особым вкусом. Смесь восточных мотивов и эпохи Возрождения создавали неповторимый, ни на что не похожий интерьер.
Глория оперлась на спинку дивана и провела рукой по лбу – вдруг у нее все еще длится лекарственное забытье? И все эти видения и разговоры не более чем бред?
– Чем ты занимаешься здесь, в мастерской? – спросила она.
– Ищу утерянную формулу
– Слышала...
– В Писании зашифровано множество тайн. Составляя различные комбинации букв или цифр, можно разгадать суть творения.
– Какого творения?
– Да любого...
Они перебрасывались фразами, как шариками в пинг-понге. Легко, с увлечением. Глория обрадовалась, что Агафон оставил свои намеки на флирт, и охотно поддерживала тему каббалы. Он же, казалось, как истинный джентльмен, взялся развлекать гостью...
– Каббала – тайное мистическое учение, выросшее из древне-вавилонских культов...
Монотонная речь карлика погружала ее в сон... Она то упускала нить разговора, то снова подхватывала...
– Утерянная формула позволила бы каббалисту создать живое существо... – донеслось до нее. – Даже человека... Говорят, царь Соломон знал... эту... формулу...
Глория очнулась и сквозь опущенные ресницы посмотрела на Агафона. Тот был бледен и говорил замедленно, как будто язык отказывался подчиняться ему.
– Что с тобой? Тебе плохо?
– Я... пожалуй... прилягу...
– Да, конечно!
Она поднялась и помогла ему улечься так, чтобы голова была на подлокотнике. Сама села рядом, пощупала пульс. Сердце его билось ровно, но слабо.
– Позвать Санту?
– Не надо...
Глория встревожилась. Силы карлика угасали, а она не знала, что делать.
– У тебя в доме есть аптечка? Ну... какие-нибудь лекарства?
Он с трудом раздвинул губы в улыбке. Казалось, его болезненное состояние доставляло ему удовольствие.
– Тебе... жаль... расставаться со мной?
Глория не верила своим ушам. Расставаться? Что он имеет в виду?
– Я врач! – запоздало спохватилась она. – Могу оказать тебе помощь. У тебя раньше случалось подобное недомогание?
– Нет... никогда...
«Он притворяется! – осенило ее. – Хочет проверить, как я буду себя вести!»
Однако ему становилось все хуже, и Глория запаниковала. Может, подняться наверх и позвать Санту? Только бы дверь не была заперта!
– Не оставляй... меня... – выдохнул Агафон. – Не... уходи...
– Эй! – громко закричала она в сторону двери. – Эй, Санта! Санта!
Она наклонилась, прислушиваясь к дыханию карлика и держа пальцы на его запястье, где ощущались слабые толчки пульса.
– Ты... выполнишь... мою... просьбу?..
– Где ваш телефон? У вас есть телефон? Надо вызвать «скорую»!
– Зачем?.. Все... хорошо...
– Санта! – в отчаянии закричала Глория. – Санта!.. Сюда!.. Мы внизу!.. В мастерской!..
– Он... не... услышит...
Хозяин дома угасал на ее руках, а она ничего не могла предпринять. Ее глаза лихорадочно бегали по этажеркам и полкам. Вряд ли Агафон держал здесь аптечку...