Копи Царя Соломона. Сценарий романа

Лорченков Владимир Владимирович

– У него скотч на рту, – говорит он.

Крупно – сверкающее лезвие. Мальчик – уже без скотча.. Он все так же молча кивает. Натан кивает в ответ сурово, обходит машину. Открывает багажник. Вынимает оттуда – прямо в охапку – детей, которые стояли у колодца. Стряхивает их на дорогу. Говорит:

– Не отвечать на вопросы старших невежливо, – говорит он.

Дети молчат. Натан возвращается к машине, садится, говорит:

– Трогай.

Машина начинает было ехать, потом останавливается.

Крупно – капот, мальчик все еще сидит на капоте, и водитель только это заметил. Натан выходит из машины, подходит к мальчику, снимает того, относит к группке детей, ставит посреди них. Втыкает швейцарский нож – это его Натан прижимал к горлу ребенка – в землю. Молча смотрит на детей. Садится в машину, облако пыли.

Пыль оседает, дети молча – сбившись в стайку, – стоят у дороги.

Крупно – лица детей.

***

Солнце садится, мы можем смотреть на него уже без боязни. Натан и Иеремия стоят у ямы – это ров, поросший травой, – и глядят на кучу цветных кофт. Это очень похоже на секонд-хэнд на выезде.

Иеремия нарушает молчание.

– Натан, – говорит он.

– Убить старуху еще полбеды, – говорит он.

– Я понимаю, ты командир, ты не обязан отчитываться, – говорит он.

– Может быть, она спонсировала арабов, – говорит он неуверенно.

– Ну, или считала нас неполноценной нацией, – говорит он еще менее уверенно.

– Черт с ней, со старухой, – говорит он.

– Но чтобы агенты Моссада занимались мародерством?! – говорит он.

– Тебе что, носить нечего? – говорит он, явно пытаясь разрядить ситуацию.

Натан, не глядя на него, молчит. Сбрасывает пинком ноги кофты – одну за другой – в ров. Сразу все не получается, одежда наматывается на обувь… Натан похож на сумасшедшего футболиста, который решил выиграть первенство Европы старой тряпкой. Иеремия умолкает. Он выглядит как человек, который исчерпал запасы своей эксцентричности и для которого неприятным открытием стала прописная, в общем-то, истина относительно омута и чертей. Натан сбрасывает, наконец, все кофты в ров.

– Может, объяснишь, наконец? – говорит Иеремия.

Натан идет к машине, вынимает из багажника ритуальный подсвечник – ну, какой был на шекелях старого образца (не знаю, как сейчас – В. Л.и зажигает все свечи. Лицо Иеремии мрачнеет. Он понимает, что присутствует при весьма серьезной церемонии. Натан достает из кармана мятую шапочку типа кипы, напяливает себе на макушку, и, вытащив из другого кармана мятый листок, что-то читает.

– Я что-то читаю я что-то читаю, – читает он на иврите.

– Читаю, читаю, читаю, читаю, – читает он на иврите.

Натан читает поминальную

молитву, и Иеремия, – чье лицо машинально вытягивается (он, в принципе, врубается в ситуацию, причем довольно поздно для человека, пару часов назад рассуждавшего о своем расовом преимуществе в виде быстроты реакции – прим В. Л., – крестится было, но, спохватившись под укоризненным взглядом коллеги, застывает в позе «футболист ждет штрафной».

Натан, отчитав молитву, гасит свечи. Крупно показаны гаснущие язычки пламени. Лица агентов. Из-за игры света – солнце-то садится – они выглядят так, будто их вырубили из камня.

Общий план долины. Два человек сталкивают машину в овраг, что-то бросают сверху.

На контрасте с погасшей долиной овраг ярко вспыхивает.

***

Крупно – чек с циферками и обозначением товаров на румынском.

Чек слегка дрожит. Камера отъезжает, мы видим, что это чек в руках Натальи. Она поражена:

– Ничего себе! – восклицает Наталья.

– Сорок баксов за вот это дерьмо?! – восклицает она.

– Пополам! – говорит он.

Лоринков качает головой. Разводит руками:

– Уговор был, что за еду платишь ты, – говорит он.

– Бизнес есть бизнес, – с удовольствием и подчеркнуто по-американски говорит он.

Общий план. Наталья и Лоринков сидят в темном кафе а-ля «пещера разбойников», которыми уставлены все провинциальные дороги Молдавии. На столе пара тарелок, остатки хлеба, соль в жестянке, нарезанные четвертушки бумаги. Очевидно, что сорок долларов пара тарелок борща в таком месте стоить не может. Но – стоит, что доказывает ек. Наталья, пораженно качая головой, вынимает деньги, кладет на стол.

– Такая бедная страна и такие цены! – говорит она.

Лоринков грустно кивает. Говорит:

– Может, сто…

– Нет, никакого повышения! – говорит Наталья.

Лоринков пожимает плечами.

– Можно сейчас попутку поискать, – говорит он.

– Машиной в Ларгу быстрее доберемся, – говорит он.

– Может, переночуем тут где-то? – говорит Наталья.

– Да и хотелось бы через одно село еще заехать, – быстро, незаинтересованно и равнодушно говорит она.

– Вот как? – говорит Лоринков заинтересованно, уж больно незаинтересованно сказала это Наталья.

– Ну да, эти… – говорит Наталья.

– Что? – говорит Лоринков.

– Ну, месть, – говорит Наталья, насупившись и посерьезнев.

– А, – говорит Лоринков.

– Что же сразу-то не сказала? – говорит он.

– Ну, раз так все складывается, давай сначала найдем потомков этого… – говорит Наталья с ненавистью, пытаясь при этом выглядеть убедительно