Копоть
Шрифт:
Дагу все это показалось сущей ерундой. Какая, к дьяволу, магия? Здесь что, ходят волшебники в кожаных плащах и широкополых шляпах? С посохами и книгами заклинаний? Хотя… Может быть, они выглядят не столь напыщенно. Как мрачные заморыши в старом тряпье, например. Как тот странный человек, что встретился на входе и напугал до потери сознания.
С кряхтеньем перевалившись, Джонсон встал на четвереньки. Смачно сплюнул кровью. Тыльная сторона ладони прошлась по лицу, собирая, а вернее размазывая остатки. Физиономия покраснела. Вкус крови на губах никуда не делся. Но она хотя бы больше
Бляхер на секунду прервал пространные объяснения. Брезгливо глянул на побитого «студента».
— В уборную, молодой человек! — прозвучало очередное приказание, — Приведите себя в порядок. А потом отмоете все это безобразие!
С первым Даг был абсолютно согласен. А второе решил проигнорировать. Вообще, у него не было никакого желания подчиняться этому выскочке. Для себя Джонсон решил просто: хренушки вам, а не «служение». Если уж он и будет кого слушать, так человека достойного, а не всякого встречного заморыша с задатками садиста.
«Ничего, скотина, скоро ты мне будешь кланяться!».
Как и когда это случится, Даг понятия не имел. Но звучало, как план. И план хороший.
Вслух этого Джонсон, конечно, не сказал. Да и вообще выглядел сущей душкой. Кое-как поднявшись на ноги, он улыбнулся «студентам». Кровавый оскал заставил многих поежиться. Только один парень не отвел глаз. Да та девчонка с хвостом незаметно кивнула.
Кеоколо молча указал на одну из дверей. Осторожно ступая, Даг пересек залу. Сознание все еще пульсировало, вместе с болью в подреберье. Аскер все также молча сопроводил подопечного, контролируя его передвижения. Бляхер продолжал лекцию, не обращая на выбывшего внимания. Да и никто в комнате не обернулся.
За дверью оказался коридор. Чуть менее загаженный и чуть более освещенный, чем предыдущий. Конечно, пыль и копоть присутствовала и здесь, но за счет лучшего освещения не так бросалась в глаза. К тому же, тут было заметно теплее. Только теперь Джонсон заметил воздуховоды, идущие вдоль пола, откуда еле заметно фонило жаром.
Коридор содержал целых три отворотки. Аскер безапелляционно указал на одну из дверей. Даг сунулся туда покорно, не выказывая никаких попыток сопротивления.
Демонстрации силы хватило более чем. Этот боец мог бы десять раз свернуть Дага в бараний рог, не сбив дыхание. Так зачем обострять? Конфликты надо решать тем способом, что наиболее неприятен противнику.
Наконец, Джонсон втиснулся в небольшой санузел. Прикрыл дверь на задвижку, оставшись в одиночестве. Мрачно оглядел тесную каморку.
Унитаз, рукомойник, небольшое зеркало. Все далеко не первой свежести. Судя по лужам и потекам, ремонтом и уборкой никто особо не заморачивался. Одинокий фонарь над умывальником еле давал свет, зато немилосердно коптил. Спертый воздух заставил немедленно закашляться.
Даг развернулся к раковине. Дернул кран, вода шла едва-едва. И — кто бы мог подумать — ледяная.
Джонсон отмыл руки, после чего долго тер ладони друг о друга, согревая. Взялся за лицо. Смыть подсохшую кровь оказалось не так-то просто. Физиономия в зеркале отражалась весьма условно, учитывая невероятное количество теней и бликов. Даг долго тер подбородок
Еще раз всмотрелся в зеркало. Что же, не урод, но и не красавец. Обычный молодой лопух. Уши вот только… Ну да ладно, не страшно.
Зато Джонсон разом помолодел лет на двадцать. Он вскинул руки вверх, слегка напряг бицепс, легонько попрыгал. Трудно сходу сказать, изменилось ли что-то. Тело другое, но насколько оно «другое», сильнее, слабее — это надо еще посмотреть.
Чертовски не хотелось возвращаться в общую аудиторию. Слушать напыщенного козла Бляхера. Какие бы умные вещи он не изрекал. Внимать ему — все равно что становиться от него зависимым. А этого Джонсон допустить не мог.
Со вздохом оторвался от самосозерцания. Отворил дверь, шагнул в коридор.
Опа! А тут никого. Аскер, похоже, дожидаться не стал, вернулся в аудиторию.
А это шанс. Шанс хоть что-то изменить. Главное не зассать.
Даг повернулся и шагнул прочь. По все тому же коридору, но подальше от злополучной аудитории. Шум шагов эхом отразился от пустых стен. Стало слегка жутко. Ну как, слегка — до дрожи.
Джонсон остановился.
Нет, дрожал не он сам, а как будто весь коридор.
Прижал ладонь к стене — так и есть. Мелкая, едва заметная вибрация передалась от шершавой поверхности в кожу. Визуально он бы ничего не заметил, настолько дрожь казалась незначительной. Даг фиксировал ее на уровне ощущений, шестым или седьмым чувством. Нечто неявное зудело, вибрировало, вызывало подспудную тревогу.
Джонсон прошелся вдоль стены, аккуратно ведя ладонью по камню. Теперь он не только ощутил дрожь, но и выяснил ее направленность. Дверь слева по коридору. Тряска начиналась из этого помещения.
Чтобы убедиться, Даг обошел дверь со всех сторон, «замеряя» уровень вибрации. Так и есть — стоило отойти подальше, и дрожь постепенно стихала, сходя на нет. Подойдешь вплотную — чуть ли не кишки начинает крутить от низкочастотных колебаний.
Теперь Джонсон не сомневался, что за стеной работает некий колоссальный механизм. Что бы это мог быть за агрегат? Даг решил не откладывать решение вопроса в долгий ящик.
Приоткрыв дверь, он заглянул внутрь.
Помещение по размеру гораздо скромнее виденной ранее аудитории. И гораздо хуже освещенное. Дальняя стена скрылась в темноте, так что разглядеть угол было совершенно невозможно. Более менее яркий свет разливался над входом и вдоль правого края комнаты. Здесь и располагался чудовищный агрегат.
Котел — а это был именно он — впечатлял своими размерами. Трудно сказать, сколько в обхвате, но диаметр на глаз Даг оценил метров в пять. В комнате располагалась только лицевая часть устройства, увешанная датчиками. Большая половина громадной туши скрывалась за стеной. Но и того, что видно, хватало, чтобы ощутить благоговейное уважение.
Джонсон робко подошел вплотную к стенке котла. Ладонь легла на поверхность — здесь вибрация чувствовалась без всяких оговорок. Где-то там, за тонкой стальной гранью, ревело пламя, пылал жар, кипела вода, могучий поток пара крутил цилиндры. Скрытая мощь механизма подавляла.