Корабль беглецов
Шрифт:
Многие из слуг Возлюбленной погибли. Их тела высохли, а мозг разрушился. Хотя им было приказано беречь себя, но они были настолько переполнены чужими, вызывающими ужас мыслями и раздавлены тяжестью стоящей перед ними непосильной задачи, что команды Возлюбленной не достигали их сознания. Двенадцатому удалось понять поставленную перед ним задачу, но он не помнил, сколько раз ему приходилось отключаться от Возлюбленной, принимать пищу, опорожнять кишечник, снова подключаться — и все это в полубессознательном состоянии, со сверлящими его мозг чужими мыслями. В один из моментов он обнаружил, что жует ухо Восьмого, чья
Пришельцы были сумасшедшими — это стало совершенно ясно. Основой существования для Двенадцатого было Единство, символом которого являлось полное слияние с Возлюбленной. Чужаков же было Двое, и они жили в странном двойственном мире: Мать-Отец, Мужчина-Женщина, чьи взаимоотношения были безнадежно запутаны. Даже предназначение мужчины казалось ему отвратительным богохульством, а объяснение, что его функция состояла во внесении разнообразия в генный материал, вместо его тщательного сохранения, звучало более чем абсурдом.
Разрушение всеобщего Единства привело к такому непристойному и ужасному расщеплению, что Двенадцатый был не в состоянии оценить его истинные размеры. Пришельцы были одиноки. Их изоляция казалась настолько полной, что граничила со святотатством. Он подумал, что они так же одиноки, как Возлюбленная, но эта мысль так напугала его, что он немедленно выбросил ее из головы.
Двенадцатый стал понимать, какой опасности подвергает себя Возлюбленная. Многие из ее слуг сошли с ума, и она сама сильно рисковала, позволяя чужой мысли загрязнять ее священный мозг. Двенадцатый воспринимал лишь небольшую часть пугающей информации. Возлюбленная же видела всю картину целиком. Двенадцатый ужаснулся от мысли, что она может не выдержать нагрузки. Даже погруженный в экстатическое состояние, он чувствовал растущее напряжение Возлюбленной, ощущал, как слабеет ее мозг. Если Возлюбленная не выдержит напора чуждых понятий и идей, то все будет кончено.
Но Возлюбленная выдержала. Работа продолжалась. Солдаты, разумные и неразумные организмы, выращенные для целей обороны — все были подключены к живой сети. Возлюбленная объединяла их всех, и Двенадцатому оставалось лишь благоговейно изумляться.
А затем великое слияние подошло к концу. Слуги Возлюбленной отсоединились и занялись своим делом. Двенадцатый оставался подключенным, помогая управлять слугами и подготавливать помещения для выращивания новых организмов на замену тем, кто умер или сошел с ума. Наконец, подключенным остался один Двенадцатый. Он висел в комнате, наполненной ударами сердца Возлюбленной, ее легким и успокаивающим дыханием.
«Для Моего слуги Неспециализированного Разумного номер двенадцать у Меня есть особый подарок».
Двенадцатый радостно вскрикнул.
«Для Моего слуги есть еще задание».
«Единственным желанием данного индивидуума является служение своей Возлюбленной», — ответил Двенадцатый.
«Ты хорошо поработал в сложных условиях. И поскольку ты продемонстрировал достаточную гибкость в общении с посторонними, то Я желаю, чтобы ты послужил Мне в качестве главного посредника между Мной и чужестранцами».
Какая-то небольшая часть мозга Двенадцатого испугалась необходимости общения с отвратительными чужаками
«Слава, слава, — бормотал он.
«Будет подготовлен коридор, отделенный от остального корабля. Придет время, и ты останешься там один, чтобы остальные мои слуги не подвергались тлетворному влиянию чужаков».
«Слава, слава!»
«Теперь займись своими обязанностями».
«Слава, Возлюбленная!»
Двенадцатый повторял эту фразу, пока нервные окончания Возлюбленной не отпустили его спину. Голова у него кружилась.
Рядом плавала голова Неспециализированного Разумного номер Восемь, преданного слуги Возлюбленной, теперь неподвижного и умирающего.
Двенадцатый осторожно взял голову Восьмого в руки и понес к ближайшей дезинтеграционной камере.
10
Хорошо, что им не удалось продать весь принадлежавший Паско хлам. Юби и Мария спустились в грузовой отсек и распаковали вещи, удалив оболочку из застывшей пены. Внутри находились кассеты быстрого обучения, при помощи которых они с Марией научились писать еще до того, как их пальцы смогли правильно держать карандаш. Мария принесла кассеты в компьютерный зал, вставила их в гнездо, откуда содержавшаяся в них информация о языке с помощью специального преобразователя передавалась прямо в мозг. Юби обнаружил другие кассеты — математика, пространственно-временная геометрия, физика сингулярностей — и занял место за соседним терминалом.
Тем временем чужой корабль удалился от Марии Прекрасной на максимальное расстояние, обогнул планету и на короткое время включил двигатели, чтобы перейти на менее вытянутую орбиту. К этому времени «Беглец» был уже готов к контакту.
Когда Юби вошел в рубку, Мария подняла Максима к себе на колени.
— Надеюсь, они пользуются радиосвязью, — сказал Юби. — Мне будет трудно привлечь их внимание, размахивая флажками.
— Мы даже не знаем, сколько понадобится флажков, — рассмеялась Мария. — Может, у них восемь рук.
— Радиосигналы должны быть им понятны.
— Кто тебе сказал, что они обязаны понимать их? Кроме того, световые излучения не хуже. Они могут модулировать лазерные лучи.
— Если понадобится, мы справимся с этим.
— Ладно, расслабься, — улыбнулась Мария.
Юби повернулся к пульту управления.
— Я очень надеюсь, что у них мощное коммуникационное оборудование. В противном случае излучение планет заглушит все сигналы.
Юби направил передающую и приемную антенны на пришельца и приготовился к передаче серии стандартных приветствий в широком диапазоне радиоволн, а затем настроил приемники для регистрации любых ответных сигналов.
Он с нетерпением посмотрел на темный силуэт чужого корабля. Его двигатели были выключены, и яркие светящиеся пятна погасли. Нервы юноши были натянуты до предела, желудок сжимали спазмы. Подавив дрожь, он включил передатчик.
Передача пошла. Юби ждал, облизывая губы. В наступившей тишине неожиданно громко звучало мурлыканье Максима.
Сердце Юби замерло, когда он увидел, что на частоте 1427,4 мегагерц пришел ответ. Он взглянул на приборы и определил, что время, прошедшее между получением сообщения и передачей ответа, составляло менее трех секунд.