Корабль чокнутых трупов
Шрифт:
Джек машинально кивнул, а в голове у старого пирата пронесся, обдавая парами, образ старого Патрика с Копыта Дьявола. Кашлянув, Логан продолжил более примирительным тоном:
– Итак, план таков…
Глава 63
Умереть достойно
Раута. Согласие на бой
Им можно не торопиться —
Никто не помнит прощальных слов,
Лишь тучи Аустерлица кромсает небесное весло,
Внизу Изумрудный город,
Сердце конквистадора в крови и ржавчине от брони.
Он спас то, что еще мог спасти. Если уж не личный состав, почти полностью задействованный в неожиданном конфликте с Предтечами Романова, то хотя бы свое звено истребителей, да и некоторое количество других летучих машинок.
Морис Шпеер не собирался геройствовать, но и просто спустить на тормозах сложившуюся ситуацию он не мог. Архаичные определения, вроде чести, совести, ответственности и долга жгли душу не хуже лилового сияния, заполонившего все небо над планетами людей.
И если на поверхности планет он был бессилен, то в небе Морис был почти богом. После визита к раута, Шпеер вернулся в то время, которого уже почти не было. Несмотря на общую панику, капитан первого ранга ВКС не просто сумел прибиться к жалкому подобию сопротивления, но и организовать из него неплохую ударную силу, сумевшую если и не остановить новоприбывших обращенных, то существенно удивить их.
Пока где-то в межвременье полковник Романов сходился не на жизнь, а на смерть с древним разумом, его бывший друг и коллега Шпеер вел в бой уцелевших людей из числа пиратов, граждан далеких планет и даже сил Кардиналов.
Последние, надо сказать, весьма удивили Мориса своим появлением почти в полном боевом составе, включая два отряда Инквизиторов, личную охрану пропавшего главы Небесного Ватикана и линкор фанатиков из числа верующих.
– Это же мясо, – скривился Морис, взглянув на предоставленные данные. – Что мне с ними делать?
– А что с ними сделают они? – пожал худыми плечами заместитель Логана в серой форме старшего Инквизитора. Его почти прозрачные серые глаза смотрели холодно и расчетливо, словно он каждый день решал подобную задачу, как бросить на правый или левый фланг сотню-другую верных последователей религии.
– Вам не хуже моего известно, господин Шпеер, – продолжил Инквизитор, – что никаких анклавов или лагерей беженцев по окончании этой войны не будет. В лучшем случае, этих людей ждет долговременный тяжелый труд на планетах, пока вся инфраструктура и поверхности полностью не будут приспособлены для жизни новой формы замысла Творца. В худшем – они станут такими же, пополнив ряды наших противников.
– Ты сказал, что эти плазмоиды – тоже замысел Творца, – скрипнул зубами Шпеер, не любивший фатализма и бессмысленных потерь, – значит, ты против Творца, раз решился спорить с его планами?
Инквизитор прошелся по командной рубке линкора, капитаном которого и являлся, а потом ответил, спокойно глядя на собеседника:
– Я верю в замысел Творца, в его планы и его безграничную мудрость. И я, без сомнения, тот час же первым бы присягнул на верность новым хозяевам Вселенной, если бы кто-то сумел убедить меня, что вот это, – он кивнул в сторону огромного обзорного экрана, на котором развернулась карта будущих боев, – не является замыслом Дьявола.
– Ты веришь во зло? – немного
– Через руки творца проходим мы все, – сухо отозвался тот, – это не мешает нам его любить, правда? А что до зла… Господин Шпеер, вы верите в то, что способны убить?
Морис медленно кивнул.
– Тогда вы должны верить и в то, что можете защитить, – Инквизитор позволил себе легкую улыбку тонкими бескровными губами. – Если я верую в Творца, как я могу отрицать его противника?
Капитан первого ранга понял, что только что был втянут в многовековой спор о существовании Бога и Дьявола. Абсурдным ему показался именно тот факт, что сам он никогда не являлся верующим человеком.
«Вот же правду говорят, – подумал он, – в горящем корабле атеистов не бывает».
– Хорошо, – Шпеер заложил руки за спину, сцепив пальцы, – тогда так. Разделите ваших людей на равные боеспособные группы… Или хотя бы на те, которые смогут спрятаться, выжить, или сделать вид, что выжили. Я собираюсь отправить на каждую планету человеческих колоний по две группы из ваших людей, плюс – усиление боевыми офицерами и техникой. От них потребуется включить и удерживать над каждой планетой атмосферный щит силового поля.
– Хотите запереть обращенных на поверхности? – догадался Инквизитор.
– Да, – с усилием кивнул Шпеер, прекрасно понимая, к чему приведут его действия. – Насколько мы поняли, отдельные плазмоиды не в состоянии проходить через силовые щиты большой мощности. Они теряют свой заряд, если можно это так назвать, и больший энергетический запас щита просто поглощает отдельные личности новых Предтеч.
– Никогда бы не подумал, что простой энергетический щит способен поглотить человеческую душу, – задумчиво произнес Инквизитор, неторопливо прохаживаясь по командной рубке. – Надо же, как причудлива природа…
– Подумал ёжик, слезая с кактуса, – едва слышно буркнул Шпеер.
– Вы что-то сказали, господин Шпеер? – Инквизитор остановился и посмотрел на капитана штурмовой группы.
Морис отрицательно покачал головой.
– А почему вы предпочли включить атмосферные щиты с поверхности планет, а не орбитальные, скажем, сигналом с околоземных временных баз? – спросил Инквизитор.
– А толку от них? – кисло высказался Шпеер. – Нам важно, чтобы в рядах противника не прибывало, а не то, чтобы его с планеты не убывало. Если лиловые поднимутся с поверхности, они просто исчезнут, растворятся во временных коридорах, и так и будут выпрыгивать черт знает откуда и черт знает куда. Пока нам везло, и руководитель проекта, полковник Романов, еще не принялся всерьез контролировать нашествие своих подопечных по всей галактике, но это ненадолго.
– Вы же понимаете, что мы обречены? – внезапно спросил его Инквизитор.
– Да, – без тени бравады и сомнения сказал Шпеер. – Но вопрос, как всегда, во времени, а не в результате.
– Капитан, – раздался из динамиков голос корабельного искина линкора, – на связи раута, просят капитана Шпеера, находящегося на борту.
– Дайте связь, – подскочил к пульту Инквизитор. На экране прямо перед Морисом появилось изображение старого раута, показавшегося Морису смутно знакомым. Он, конечно, понимал, что вряд ли когда-либо мог видеть чужого, да и все раута, если честно, были для Шпеера на одно лицо, а точнее, морду.