Корабль поколений

Шуравин Александр

— Иж ты, требуют, — ехидно проговорил командир, — веселье им подавай, как будто это круизный лайнер какой…

Константин задумчиво забарабанил пяльцами по подлокотнику кресла. Сотрудники выжидательно смотрели на него.

— Так, Лю Минсюань, что скажешь? Ты как себя чувствуешь после того, как тебе разрешили вернуться к выполнению должностных обязанностей?

— Отлично, товарищ командир. Я рад, что наконец-то снова полезен. Я обследовал реактор, квантовый компьютер. Нареканий нет. Полагаю, вполне можно было бы увеличить ускорение,

если бы…

Он многозначительно посмотрел на Эрику. И продолжил:

— Новых флуктуаций в показаниях приборов не обнаружено. Полагаю, это означает, что мы больше не сталкиваемся с частицами темной материи.

Лю Минсюань посмотрел на профессора Лебермана.

— Я бы не был так категоричен, — сказал тот, — не факт, что это было именно воздействие темной материи. Кроме того, не исключено что бывает… много разновидностей темной материи и каждая из них… по-разному воздействует на приборы, на людей… на реактор. Кроме того, если мы не сталкиваемся с темной материей сейчас, это не значит, что мы не столкнемся с ней в будущем. Так что, я тоже против того, чтобы увеличить ускорение. Я бы сказал, что вообще имеет смысл выключить маршевые двигатели.

— В таком случае, — заключил командир, — я продлеваю прежний режим еще полгода. Но если вдруг случится что-то из ряда вон выходящее… мы немедленно глушим двигатели.

Глава 73

2614 год, межзвездное пространство,

расстояние от Солнца 1674 а. е. (примерно 0.027 св. года),

борт звездолета «Красная стрела»,

с момента старта прошло 2 года и 6 месяцев

Климов Ярослав Петрович, по профессии системный историк, сам не понимал, как он попал на этот звездолет. Зачем-то его выбрал искусственный интеллект, чему Ярослав очень сильно удивился.

— Я же старый! — возмутился он, — я не доживу до конца полета, даже если все пойдет в штатном режиме.

— Не стоит так себя недооценивать. Во-первых, перед полетом вы пройдете процедуру омоложения. Во-вторых, на звездолете хорошая медицина. Ну, и в- третьих, вы пригодитесь на корабле в любом случае, — ответила ему девушка-бот по имени Лин.

— Зачем?

— В качестве наставника для молодежи.

И вот сейчас, Ярослав сидел в своей каюте, созерцая звездное небо на обзорном экране. Он летел один, без пары. Видимо, это так и было задумано, что он умрет здесь, в космосе, но потомства не оставит, если не считать множество идей, которые он подал другим членам экипажа.

Климов раз за разом вспоминал, как он осторожно подкрадывался к работающими за мониторами, украдкой наблюдая за ними. Иногда он заговаривал с людьми, обсуждал, над чем они работали или что читали в библиотеке. Вот и все. Только к этому сводилась его роль на корабле.

Сначала Ярослав думал, что занимается

какой-то ерундой, просто мается от безделья. Он с самого начала считал, что его полет — какая-то нелепая ошибка, и корил себя за то, что согласился на это. Но потом заметил, что его обширные познания в системной истории, помогают наводить людей на полезные идеи во всех областях знаний, от физики и математики до гуманитарных наук. Эти его познания об истории развития науки и технологий, о взлетах и падениях цивилизаций, служили неким катализатором, запускающим творческое мышление у других. Он сам не понимал, как это работает, но это работало. И, судя по всему, это было важно.

Но сейчас Климов вдруг почувствовал слабость во всем теле. «Наверное, пришел мой час», — подумал он, откинулся на кровать и закрыл глаза. В тот же момент чип в его мозгу сообщил в медицинский отсек об остановке сердца. Спустя буквально пару минут дверь каюты раскрылась, и два санитара подхватили бесчувственное тело, чтобы транспортировать его в реанимацию.

— Не вздумайте умирать! — сказала женщина в белом халате, подключая его к аппаратуре, — Вы еще нам нужны живым, товарищ Климов.

Манипулятор с иглой впрыснул в кровь полчища наноботов. Оборудование послало серию разрядов, запустивших сердце. Ярослав открыл глаза.

Глава 74

2614 год, межзвездное пространство,

расстояние от Солнца 1904 а. е. (примерно 0.03 св. года),

борт звездолета «Красная стрела»,

с момента старта прошло 2 года и 9 месяцев

— И так, пора подводить итоги, — сказал командир, собрав ключевых сотрудников на капитанском мостике, — Эрика?

— Увы, но порадовать нечем. Несмотря на малое ускорение, психическая нестабильность растет. Да и проблемы со здоровьем участились. Меня особо беспокоят необъяснимые случаи клинической смерти. Да, мы смогли реанимировать пациентов. Но… странный феномен.

— Как я понял, причину выяснить не удалось?

— Остановка сердца. Но вот почему… наши ученые проанализировали данные нейронной активности. С деятельностью мозга это никак не связано. Во всех случаях не было никаких предпосылок. И сердце до этого работало просто отлично.

— А опрос? Ты, как психолог, что-нибудь выяснила?

— Я уже сказала, что с деятельностью мозга это никак не связано. А что касается беседы… Один из пациентов, товарищ Климов, вдруг решил, что все, ему пора умирать. Конечно, такой настрой можно объяснить его почтенным возрастом. Но остальные два. Молодые люди. С ним вообще все странно…

— Да, действительно, странно… Лю Минсюань, аномалий не было в момент инцидентов?

— В одном случае аномалия была за день до инцидента. В двух других — через пару дней после.