Корабль-призрак
Шрифт:
А капитан-лейтенант воспользовался моментом, чтобы чуть внимательнее ознакомиться со здешними, по его выражению, «техническими непонятностями»... Подошел к агрегату, установленному неподалеку на палубе.
Хм-м-м... В общем, что это установка для пуска ракет – догадаться несложно. Несколько смущал лишь размер опустевших тонкостенных труб с откинутыми крышками. Слишком уж маленькие снаряды могли в них разместиться... Устаревшие четырехдюймовые ракеты системы Засядько, применявшиеся в войнах с турками и в среднеазиатских компаниях, и те выглядели куда солиднее... Даже если снарядить боевую часть сей игрушки
Ни следа запальных шнуров, либо предназначенных для них отверстий. Ну, с такой-то новинкой Старцев знаком – гальванический пуск, как на новых минах... Капитан-лейтенант обошел установку, пытаясь отыскать штурвалы для горизонтальной и вертикальной наводки, – но они, похоже, напрочь отсутствовали. Зато обнаружил нанесенную краской надпись:
Ю-эс-эс 7 ... Стало быть, американский флот? Хм-м...
7
USS (United States Ship) – корабль Соединенных Штатов.
Штаты, охраняя свои интересы на Тихом океане, соблюдают в нынешней войне более чем дружественный к России нейтралитет. Аналитики Главного морского штаба даже не исключают их вступления в войну в случае чрезмерного усиления Японии... И новейшие корабли, секретно поступающие на вооружение американского флота, можно бы лишь приветствовать, но...
Но больно все это подозрительно. Да и откуда взяться брошенному командой этакому кораблю в европейских водах? Он, надо полагать, должен бы испытываться в глубокой тайне, где-то у берегов Америки...
Чиновник из Синода тем временем рассматривал странный цилиндрический предмет, подвешенный на шлюпбалке. Вернее, не сам цилиндр, но укрепленную на нем алюминиевую пластину – попытался разобрать в сгущающемся сумраке выбитые на металле буквы, затем достал из кармана спички, чиркнул, подсветил...
Похоже, и Буланский обнаружил свидетельства американского происхождения загадочного корабля – потому что, закончив изучение, спросил медленно, задумчиво:
– Скажите, Николай Иванович, как человек, во флотских делах более искушенный: смогли бы Северо-Американские Соединенные Штаты, при всей их бурно растущей промышленности и прикладной науке, построить в глубокой тайне нечто подобное? – И Богдан Савельевич широким жестом повел рукой вокруг себя.
– Крайне сомневаюсь, – ответил Старцев без раздумий. – Технические новинки внедряются всегда медленно, исподволь, не сыплются, как из мешка... Здесь же, – он скопировал широкий жест Буланского, – практически всё новое, незнакомое, невиданное...
– Однако ж тут повсюду надписи, свидетельствующие, что именно в Америке создан сей чудо-корабль... – сказал Буланский еще более задумчиво. И сменил тему:
– Не нравится мне тишина здешняя... Как бы большим
И в самом деле, группы Казакевича и Кухаренко ушли – и как в воду канули. Ни пленников, ни вестовых с докладами... Впрочем, выстрелов или других звуков, свидетельствующих о сопротивлении, тоже пока не слышно.
Неужели очередной «летучий голландец» или какая-нибудь «Мария Целеста»? – мелькнула у Старцева мысль. Стаканы с горячим чаем в кают-компании, дымящаяся трубка в каюте капитана – и ни единой живой души... Хотя здесь и сейчас вместо дымящейся трубки куда вероятнее обнаружить дымящиеся пистолетные гильзы... Кто же все-таки стрелял? И почему никак не отреагировал на их вторжение?
Ответ на мысленный вопрос капитан-лейтенанта прозвучал почти мгновенно. Где-то в недрах корабля отрывисто грохнули несколько револьверных выстрелов. Пару раз бухнуло что-то непонятное – не винтовка, и не наган. Потом прогремела длинная очередь – очевидно, боцман Кухаренко пустил в ход свой «Мадсен». А затем очереди грянули дружным хором, и отдельные выстрелы стали уже неразличимы в какофонии боя.
Старцев выдернул кольт – рефлекторно, не задумываясь. Стоявшие у шторм-трапов матросы синхронно клацнули затворами трехлинеек. А затем один из них выкрикнул заковыристое флотское ругательство, глядя вниз, за борт.
Старцев подскочил к краю палубы и успел разглядеть миноноску, полным ходом исчезающую в сумраке.
– Двигаемся на подмогу боцману, штормтрапы стеречь теперь незачем, – быстро сказал Старцев Буланскому. Ткнул пальцем в одного из матросов: – Бегом к мичману! Пусть шлет всех свободных людей туда, на бак!
Жестом приказал второму моряку: «За мной!». И они втроем устремились в направлении не смолкавшей пальбы.
Признаться, поначалу Старцев позорно заблудился, запутавшись в дверях, трапах и коридорах. Но быстро сообразил, что не стоит спускаться глубоко вниз, а лучше держаться поближе к верхней палубе – откуда можно было по крайней мере сориентироваться. Кроме того, бой шел не в самых дальних помещениях корабля, иначе звуки выстрелов звучали бы куда слабее...
Тем не менее они могли бы долго плутать по неосвещенным закоулкам корабля – все фонари, и электрические, и ацетиленовые, забрали с собой группы боцмана и Казакевича. Но внутренние помещения корабля подсвечивали лампы, врезанные в потолки на достаточно большом расстоянии друг от друга – хорошо освещенные участки коридора перемежались с затянутыми полумраком. Свет, как мельком отметил капитан-лейтенант, оказался мало похож на электрический – мягкий, рассеянный, не режущий глаза и не дающий теней... Но дивиться очередной здешней странности не оставалось уже ни желания, ни времени.
Меж тем задававшие направление звуки стрельбы, то затихавшей, то снова возобновлявшейся, – смолкли. Не беда – почти сразу их троица наткнулась на матроса, похоже, охранявшего ведущий вниз трап. При их приближении тот вскинул винтовку и угрожающе рыкнул: «Стой!» – но, разглядев офицерскую форму и погоны, успокоился.
– Что там? – коротко спросил Старцев
– Так что, вашскобродие, отыскали басурманов! – браво доложил матрос.
– Каких еще басурманов? – впервые вмешался Буланский, и в его голосе Старцев почувствовал нотки тревоги.