Кораблекрушения
Шрифт:
В глубине души он слышит другой голос, который распекает его за эту выходку, но он не может совладать с собой: «Плевать я хотел на все! Я болен, голоден, устал, мне страшно, наконец! Мне плохо!»
Откуда ему было знать, что в этот день, а возможно, и в этот самый момент его отец набирал телефонный номер Береговой охраны США, чтобы сообщить, что яхта «Соло» не прибыла в срок в порт назначения. Незадолго до этого его матери приснился страшный сон. Она увидела, что Стивен тонет в темной воде и не может выплыть нд поверхность. Она проснулась в холодном поту, дрожа, словно в ознобе, и с тех пор жила в ужасном напряжении, ожидая известий о сыне. Известий все не было.
Спустя несколько минут горячка прошла. Каллахен вновь взялся за бесконечное, изнурительное вычерпывание воды. «Может быть, вернувшись домой, устроить пикник для друзей и соседей? Да, надо вернуться,
Стивен не предполагал раньше, что в человеке одновременно может уживаться такая ненависть и такая тоска. Как бы то ни было, он еще доберется до своего дома. Он должен сделать это.
Неужели ветер немного ослаб, или это только кажется? Нет, не ослаб. Еще два дня продолжается буря, превращая жизнь Стивена в сущий ад. Но ему все же удалось поймать еще одного спинорога (это уже третий по счету) и одну дораду (она уже четвертая). Дорада снова погнула острогу. Впредь надо ограничить себя в охоте и беречь снаряжение. Кто знает, сколько еще дорад способно выдержать это самодельное оружие, прежде чем оно окончательно выйдет из строя? Сколько времени еще придется им пользоваться?
Тридцать пятый день
К 11 марта погода налаживается, и жизнь на плоту входит в обычное русло. Стивен находится примерно на полпути к Вест-Индии. Все снаряжение плота действует исправно. Занятия альпинизмом, туристские походы, выучка бойскаута, строительство яхты, парусный спорт, инженерный опыт и жизнестойкость дают Стивену силы и умение приспособиться к условиям обитания на этом крошечном плавучем островке.
13 марта, однако, особой бодрости духа не ощущается. Из-за плохой погоды последняя дорада не успела высохнуть: она прогоркла и превратилась в клейкую массу. Стивен почти ничего не успел съесть — большую часть пришлось выбросить за борт. На гимнастику йогов уходит много сил: если раньше Каллахен проделывал упражнения за полчаса, то сейчас это занимает целых полтора. Ему кажется, что он недолго протянет.
Сейчас недостаточно делать самое необходимое и беречь силы. Надо во что бы то ни стало привести себя в форму. Нужно больше еды. Стивен соскабливает с погруженных в воду частей плота морских уточек и добавляет в питьевую воду немного ржавчины с металлических банок в надежде пополнить запасы железа в организме. Затем он решает подкараулить еще одну дораду. Она появляется. Неуклюжий удар копья разбрызгивает воду. Конечно, промах. Вот еще одна. Снова промах. С третьей попытки он глубоко вонзает свое оружие в спину выплывающей из-под днища рыбины. Она судорожно бьется, стремясь освободиться, и тащит Стивена в море. Он начинает водить ее, как будто она сидит на крючке, привязанном к легкой леске, чтобы не сломать и не погнуть острогу. Однако надо поскорее втягивать ее на плот, пока она не сорвалась. Не обращая внимания на рывки и толчки, Стивен перехватывает ружье поближе к телу рыбины и вытаскивает свою добычу, не боясь погнуть драгоценное копье. Сбрасывает дораду на расстеленный для защиты «палубы» кусок парусины. Прижав ее коленями, подсовывает ей под голову разделочную доску, вонзает нож в боковую линию и резким поворотом лезвия ломает рыбине позвоночник. Обычно Каллахен сначала разделывает рыбу, но сейчас он слишком голоден и поэтому только потрошит ее, а все остальное откладывает на потом. Он закусывает рыбьими потрохами. Рыбье брюхо, кажется, чем-то набито. Стивен вспарывает его, и оттуда вываливаются пять полупереваренных летучих рыбок. Поколебавшись, он пробует одну из них на вкус, и его едва не выворачивает. Обливаясь потом от зноя, сидя на корточках, Стивен трудится, разрезая на куски тело дорады. Дважды он дает себе передышку, чтобы вытянуть ноги и расправить спину. Разделка рыбы — тяжелая работа.
В это время
9 марта управление береговой охраны Нью-Йорка поручило радиостанциям в Виргинии и Пуэрто-Рико
Оказалось, что никто точно не знает, когда яхта вышла с Канар, направилась ли в Карибское море прямым путем или отклонилась к югу, а может быть, взяла курс мимо островов Зеленого Мыса. Семье Стивена было известно, что его маршрут не проходил мимо островов Зеленого Мыса, но для охраны эти сведения были недостоверными. Безлюдные просторы океана невообразимо обширны. Найти там одинокое судно, даже зная его координат, — дело нелегкое. Это все равно что отыскать иголку в стоге сена. Даже вычислив координаты яхты с точностью до 100 миль, пришлось бы обследовать круг диаметром 200 миль, что составляет свыше 30 тыс. квадратных миль морской поверхности. В переговорах с родственниками Стивена береговая охрана умалчивала о том, что если яхта запаздывает с прибытием более чем на неделю, это, скорее всего, означает, что его уже нет в живых. Такое случается сплошь и рядом. С 1972 по 1977 г. в водах США в происшествиях с судами, занятыми коммерческим рыболовством, погибло 374 моряка. Фонды береговой охраны урезаны, штаты не укомплектованы, снаряжения не хватает. Но даже если бы они и выслали поисковую партию, она, скорее всего, не нашла бы Каллахена. «Удаленность предполагаемого местоположения от берегов не позволяет организовать эффективный поиск». На вопрос родственников, нельзя ли послать на розыск «Соло» самолет, береговая охрана заявила, что об этом не может быть и речи.
В это время доведенный до отчаяния, измученный человек на легком надувном плоту продолжал с надеждой всматриваться в небо, несмотря на мучительное понимание того, что самолета он, скорее всего, не увидит.
На 42-й день, 18 марта, береговая охрана завершила проверку в гаванях Французской и Британской Вест-Индии. Яхта «Соло» не была обнаружена.
Испытания продолжаются
Каждую ночь Стивену удается поспать часа полтора, пока плот не начнет дергаться или ноги не онемеют настолько, что возникает необходимость пошевелиться. Тогда он встает и укладывается вновь в другой позе, обеспечивающей относительный комфорт. Вопреки опасениям по поводу того, что акула или иная тварь непоправимо изорвет плот, пока все в порядке.
Рыбий кортеж начинает свой утренний парад. Прямо под острием копья появляется голова. Точный отвесный удар прошивает дораду насквозь. Она начинает кувыркаться, как безумная, так и рвется из рук. Но Стивен держит ее цепко. Не вышло! Пластмассовая обойма на кончике цевья словно взрывается, обвязка разлетается в стороны и спутывается в клубок, а гарпун перекашивается. Пытаясь его ухватить, Стивен быстро наклоняется. В этот момент раздается жуткий звук, будто кто-то резким рывком раздирает гигантскую жесткую «молнию». Это загарпуненная дорада вонзает наконечник стрелы в нижнюю камеру плота. С шипением и бульканьем оттуда вырывается воздух.
Рыбина рвется на волю. Чудом удается удержать в руках ружье и гарпун. Каллахен забрасывает их внутрь и хватается за пробоину. О Боже! Внизу зияет огромная дыра шириной 10 см. Попытки стянуть края дыры ни к чему не приводят, и плот продолжает погружаться. Через разрыв пробиваются громадные пузыри, потом выскальзывают пузырьки поменьше, просачивающиеся уже не так быстро. Наконец нижняя камера безжизненно опадает плоским пустым мешком.
Все кончено. Плот осел настолько, что теперь его плавучесть обеспечивается только верхней камерой. Высота надводного борта составляет всего 7–8 см. Днище плота вспучилось под ногами. Давление воды под ним так сильно, что нижняя камера вырывается из рук, ее затягивает под плот, и днище вспучивается еще сильнее. Проваливаясь при каждом движении, как в трясину, Стивен старается нащупать свое снаряжение.