Корабли идут в Берлин
Шрифт:
В ходе этих боев командир 75-й дивизии не раз благодарил моряков за помощь.
Прорыв «Верного»
Начало августа. С каждым часом ожесточеннее натиск врага южнее Киева. Гитлеровцы спешат прижать наши отходящие части к реке, не дать им переправиться на восточный берег, который по замыслу нашего командования должен стать новым рубежом обороны. В нескольких местах противник уже достиг Днепра. Командование Юго-Западного фронта ставит перед Днепровским отрядом речных кораблей задачу прикрыть огнем переправы отходящих частей.
Под береговыми кручами занимают огневые позиции мониторы
Накал боев на подступах к Днепру нарастает. Германское командование спешит осуществить свой замысел — обойти с севера и с юга Киев и взять все наши армии, обороняющие его, в «клещи». Уже и южнее Черкасс, нацеливаясь на Кременчуг, ломятся к Днепру немецкие танки и мотопехота, спеша и там перехватить переправы раньше, чем наши войска отойдут по ним на левый берег.
И тогда для прикрытия переправ в район Кременчуга из Черкасс посылают монитор «Жемчужин» и канонерские лодки «Верный» и «Передовой».
…Ранним утром ясного августовского дня монитор и две канлодки вышли из Черкасс вниз по течению. Справа, с запада, доносились глуховатые звуки канонады. Но западный берег, освещенный розоватым светом восходящего солнца, низкий, с тянущимися вдоль воды темно-зелеными зарослями лозняка, за которыми повыше, полускрытые в садах, белели хаты прибрежных сел, выглядел спокойным. Казалось, ничто не напоминает о войне, кроме приглушенных расстоянием звуков далекого боя. Неискушенный слух мог бы принять их за отзвуки грозы, проходящей где-то стороной.
Но корабли находились в полной готовности к бою. Моряки знали, противник на западном берегу может показаться в любую минуту.
…Семь часов тридцать минут утра. Справа по борту над берегом, на фоне чуть пожелтевших полей, показалась длинная россыпь белых хат, зазолотились в лучах уже высоко поднявшегося солнца соломенные крыши. Село Тарасовка, отметили штурманы кораблей. Одно из многих, мимо которых лежит путь…
Вдруг впереди по курсу на спокойной глади воды взметнулось несколько высоких белых всплесков.
Противник уже в Тарасовке? Оттуда бьют его батареи! И не только батареи. С кораблей увидели, как возле окраины, где тянется серая ниточка ведущей с поля дороги, показались танки, издалека они похожи на маленькие черные коробки. Около башен вспыхивают желтоватые огоньки— танки тоже стреляют по кораблям.
Не прошло и минуты после того, как в воду упали первые снаряды. Противник еще не успел пристреляться, а корабельные орудия, развернувшись вправо, открыли
Над еще только что безмятежно тихой рекой гремели артиллерийские раскаты. Воздух полнился свистом и урчанием снарядов.
Метко стреляли комендоры. На берегу возле Тарасовки один за другим, чернея тугими клубами дыма, возникали разрывы. Взвилось косматое пламя над одним танком. Замер, ткнувшись стволом орудия в землю, свороченный набок другой. Беспомощно застыл только что выползший к берегу третий. Слабее, слабее стреляют вражеские батареи — крепко им досталось от корабельной артиллерии.
Но враг все-таки продолжает вести огонь. И ему нельзя отказать в меткости. Врезается снаряд в борт «Жемчужина». Монитор заметно сбавляет ход — вышла из строя левая машина. Но еще цела правая. Работая ею, «Жемчужин» продолжает следовать заданным курсом, вниз по течению. Его пушки не прекращают огня. На берегу замирает еще один подбитый танк, еще…
Корпус монитора содрогается от нового попадания. Остановилась правая машина! Течение несет корабль. Теперь только от искусства рулевых зависит, сумеют ли они удержать его на фарватере так, чтобы не понесло к правому пологому берегу, где легко сесть на мель, и тогда противник с близкого расстояния расстреляет «Жемчужина», как неподвижную мишень.
Не один «Жемчужин» пострадал в завязавшейся перестрелке. Осколками снарядов на канонерской лодке «Передовой» перебило главную магистраль свежего пара, прошибло в нескольких местах котлы, и «Передовой» тоже стал терять ход. Машинисты, задыхаясь в раскаленном паре, спешили исправить повреждения. Но на это требовалось время. А в бою оно меряется на секунды, на доли секунд. Успеют фашисты пристреляться — считай, конец.
Из трех кораблей невредимой оставалась пока только канонерская лодка «Верный». Ее командир, старший лейтенант Терехин, направил канлодку между берегом, занятым врагом, и поврежденными «Жемчужиным» и «Передовым», прикрывая их. Маневрируя на широком фарватере, Терехин все время вел «Верного» такими курсами, чтобы его орудия могли стрелять как можно чаще и метче, а противник не смог бы пристреляться.
Терехин сразу же понял, что «Жемчужин» поврежден настолько, что уже не способен выйти из-под обстрела своим ходом. И решил взять монитор на буксир, вывести его из-под огня. Не переставая бить из всех орудий по правому берегу, «Верный» кормой стал подходить к носу «Жемчужина». На корме «Верного», навалившись на планшир, уже изготовился схватить с монитора бросательный конец главный боцман канлодки, старшина второй статьи Щербина. Молодой и ловкий, он не стал поручать это, казалось бы, простое дело никому из своей боцманской команды, как делал обычно. Бой, а в бою в самом прямом смысле промедление смерти подобно. Надо с первого же броска ухватить конец, в считанные секунды завести трос, чтобы можно было сразу же дать ход, пока враг не пристрелялся.
На баке монитора показался матрос, взмахнул рукой со швартовом. Щербина на лету схватил тонкий леер, быстро выбрал трос, набросил его петлей на кнехт. И вдруг почувствовал, что куда-то летит. Его больно ударило боком о рубчатое железо палубы. На какой-то миг Щербина потерял сознание. Но тотчас же очнулся — может быть оттого, что непроизвольно вдохнул дым. А дым окутывал все вокруг, валил откуда-то снизу, из-под развороченного, рваного железа палубы. Оказывается, в тот момент, когда Щербина накинул петлю троса, поданного с монитора, в корму канлодки ударил снаряд, пробил палубу, разорвался внизу, в кубрике.