Корабли на суше не живут
Шрифт:
Трое в воде
Недели две тому назад трое моих друзей, преследовавшие злодейский катер, чудом остались в живых. Со скоростью пятьдесят узлов они летели ночью над морем на вертолете береговой охраны «Аргус IV», гонясь за резиновым ботом с тремя марокканцами на борту и грузом богатым – да-да, именно – шоколада. Было сильное волнение, ветер семь баллов, и от изрядного слеминга катер приплясывал на воде, освещенной вертолетным прожектором. Все это было обычно и привычно и повторялось в тысячный раз. Но внезапно вертолет резко пошел вниз. И – хлоп об воду. Да, такое бывает: иногда пронесет, иногда нет. На этот раз мои друзья едва не накрылись деревянным бушлатом. Командир, второй пилот и штурман, раненные и травмированные, успели выбраться из вертолета, прежде чем он погрузился в воду. Потом, с профессиональной сноровкой поддерживая друг друга, забарахтались в своих спасательных жилетах в ночи, во тьме, в высоких волнах. Радиобуи оказались полнейшим дерьмом. То ли не включались, то ли не посылали сигнал. Вдалеке проплыли огни «купца». Летчики пустили ракеты, но с борта теплохода их не заметили или были уже слишком далеко. По счастью, у одного из потерпевших крушение оказался в водонепроницаемом кармане мобильный телефон, и прежде чем и он дал дуба, успели сообщить, что приводнились. Потом больше двух часов боролись с переохлаждением и берегли силы, по-прежнему цепляясь друг за друга. И наконец вылетевшие на поиски товарищи обнаружили их и подобрали.
Я не предполагал писать об
Не проходите, как говорится, мимо. Я и не прошел. Во-первых, потому, что речь о моих друзьях. Во-вторых, потому, что за их опасную и замечательную работу им платят сущие гроши. В-третьих, потому, что если есть на свете абсолютные антиподы камикадзе, это именно те, с кем я летал на вертолетах «Аргус» и плавал на турбокатерах XJ. Потерпевший крушение пилот за пятнадцать лет налетал три тысячи часов – причем по большей части ночных часов, а тактика наблюдения и преследования, выработанная долгой практикой, – за столько лет службы это было его первое летное происшествие, и все члены экипажа остались живы – школа для аналогичных служб в других странах, где летчики не раз выражали свое восхищение профессионализмом и мастерством нашей СБО. Хочется также напомнить, что если вертолеты других структур нашего государства (обладающих, само собой, неоспоримыми достоинствами) не падают в море во время ночных полетов, то это потому, что они не летают по ночам, не садятся на крошечных пятачках, не подходят вплотную к торговым судам в Атлантике, не преследуют в открытом море груженные гашишем глиссеры на воздушной подушке, не перехватывают их с риском для жизни, не прыгают к ним на палубу с борта турбокатера или геликоптера, покуда суденышко злодеев пляшет на волне со скоростью пятьдесят узлов. Я сужу об этом не по рассказам и не с чужих слов – я видел все это собственными глазами, и турбина иной раз заглатывала камень с берега, и порой волны били в кабину или захлестывали полозья «Аргуса», из которого я наблюдал то, о чем сейчас повествую. Не разбив яиц, яичницу не сготовишь. А ради чего идут они на этот профессионально выверенный риск – идут, несмотря на то что их мало, что личный состав не обновляют и не пополняют молодежью, а их пресс-бюро и служба связей с общественностью демонстрируют вопиющую некомпетентность, и на то, что над СБО постоянно висит угроза ликвидации по причине сокращения штатов либо того, что штаты эти якобы вышли в тираж и не ловят мышей, – да-с, так вот об этом следует спросить министерство финансов: оно может обнародовать кое-какие потрясающие цифры, касающиеся результатов борьбы с наркоторговлей в Испании.
Короче говоря – убедительно вас прошу: не лезьте к ним. Никакие они не камикадзе, не добытчики адреналина любой ценой и не хвост собачий. Совсем наоборот – высокоэффективные профессионалы, рискующие жизнью, потому что этим риском снискивают себе хлеб насущный. Спокойные, отважные, надежные парни, которых я имею честь и удовольствие считать своими друзьями.
Морской сброд
Вот, значит, как. Я смотрю на фотографии – «Престиж» погружается в воды Атлантики, а осрамившийся капитан Апостолос Магоурас [46] стоит на суше между двумя жандармами, – и думаю, что, несмотря на всю модернизацию, на спутники и всякий прочий прогресс, море остается таким же, как было всегда, – стихией враждебной и злобно-безжалостной, и недаром боги покинули этот мир десять тысяч лет назад. У моря – свои неукоснительные законы, один из которых гласит, что нет никаких законов, а все движется исключительно случаем. Океаны кормят, обогащают, но они же – разоряют и губят мореплавателей. Разумеется, времена меняются, меняются и нравы. Сейчас все информатизировано, оцифровано, превращено в биржевые котировки, идет первым номером в выпусках новостей по ТВ, и даже «гламурная пресса» мелет свою обычную чушь, делая вид, что разбирается в вопросе. Сейчас и экологические бедствия на нашей серой планете, неуклонно катящейся к известной матери, стали еще опустошительнее и непоправимее. Но за пределами экологии некомпетентность властей, демагогия, невежество, благие намерения, морское право и всякое такое прочее остались точно такими же, какими были. Море по-прежнему бороздят и эксплуатируют те, кто ищет себе пропитания, кто нарушает нормы и предает принципы, потому что у них есть счета, которые надо оплачивать, и дети, которых надо кормить. Тщеславие, которое надо тешить «БМВ», дорогие (во всех смыслах) дамы, которых надо обувать и одевать, и перед лицом всего этого понятие «завтра» для них просто не существует. На суше это еще кое-как прокатывает, но когда поднимаешься на палубу, дело меняется. И то, что так славно выглядит в приключенческих романах, ужасает в заголовках газет – контрабандисты, наемники, пираты… Почти никто еще не сказал почему-то, что капитан Мангоурас выбросился на берег, делая то же, что делает всякий моряк со своим поврежденным, но все еще управляемым кораблем, – он искал убежище. Гавань. Укрытие.
46
Имеется в виду кораблекрушение багамского танкера «Престиж», который в 2002 г. разбился в 200 км от берегов Галисии. Разлив нефти стал самым масштабным экологическим бедствием за всю историю Испании и Западной Европы. 13 ноября 2013 г. суд признал экипаж танкера невиновным.
Так вышло, что я их знаю. Не так чтоб очень уж хорошо, но достаточно. Узнал, во-первых, в ранней юности, благодаря, скажем, роману Травена «Корабль мертвых» или конрадовскому «Лорду Джиму»: оба очень хорошо объясняют, о чем идет речь, – плавание на борту «Йорика» или «Патны» многому учит читателя. И позже, когда, как всякий, кто часто бывает в море и заходит в порты, я видел их то там, то здесь – видел их старые ржавые корпуса и название, переписанное раза четыре или пять, видел, как сверкают бортовые номера и вьются флаги – совершенно немыслимых стран. Я видел, как они опорожняют льяло или танки в нефтяном пятне, как блуждают наподобие Летучих Голландцев у берегов Африки и Америки, как стоят у причалов – с командой или без, – арестованные за перевозку наркотиков. Я слышал их перебранку по радио, когда на полном ходу стоял вахту и вглядывался – не покажутся ли их треклятые красные и зеленые огни. Есть у меня и более конкретный опыт – как, например, произошедший тридцать четыре года назад мой первый контакт с кораблем-призраком: я и о нем расскажу как-нибудь, когда накушаюсь должным образом. Или то, о чем вспомнит Пако-Мореход, – как в безлунные ночи подходит к острову Эскомбрерас корабль с грузом «Джонни Уокера»
Резюмирую: да, попадаются среди них первостатейные сволочи. Но все же добычу себе добывают они в море и в море останутся до тех пор, пока есть на чем бултыхаться и из чего извлекать доход. И как веревочке ни виться, все равно рано или поздно появятся они в выпуске новостей за решеткой. И будут выкручиваться, изворачиваться, отбрехиваться. Но должен вам сказать, что из всех видов сволочей такие субъекты, как капитан Апостолос Магоурас и его филиппинцы – между прочим, хорошие моряки, – мне нравятся больше всех. Потому прежде всего, что на бережку не отсиживаются, хлебают все, что пошлет им судьба, а порою и захлебываются, меж тем как все эти кабаны, засевшие на суше (и там, где посуше) в офисах пароходных компаний, в конторах фрахтовщиков, в налоговых райских кущах, вкупе с бесчисленными морскими чиновниками, которые на самом-то деле и преступают закон разнообразно и регулярно, как раз не рискуют ничем.
Черное Рождество
Все, конечно, засуетились. Задергались. Забегали, как крысы. Хуже – как политики. Когда на рассвете «Престиж» вдруг возник неподалеку от берега, всё как-то зашевелилось, занервничало. А местные власти, власти автономных сообществ и центральное правительство и вовсе обделались со страху. Шлеп-шлеп. Зная наших классиков, мы запросто представим себе, как завывает и бьется в истерике министр. «Прочь! Гнать! Уберите его отсюда ко всем чертям, чтоб глаза мои его не видели!» И как его прихвостни и лизоблюды привычно предлагают именно то, что шеф втайне надеется услышать, свято блюдя правило, что в политике и в церкви удалить проблему означает ее решить. Вы совершенно правы, господин министр. Убежища «Престижу» не давать, нефть у него не откачивать, а гнать его отсюда в три шеи. Чтоб никаких утечек в наших водах. А не у нас – пусть хоть потопнет. Только, ради бога, подальше. Потому что на носу у нас выборы. И всем, естественно, было наплевать на моряков. И на капитана «Престижа», который пытался спасти свой корабль и свой груз. И на тех, кто говорил, что лучше небольшая контролируемая утечка в ближайшей бухте или в порту, чем потом по водам будет гулять семьдесят тысяч тонн нефти. Куда там! Главное для нас – не чтобы катастрофы не случилось, а чтобы произошла она подальше. В Португалии, в Гренландии, где угодно, лишь бы галисийские раколовы не натрепали ушей членам соответствующих муниципалитетов от Пепе. Нет-нет, только этого не хватало! В открытый океан, за тридевять земель, лучше всего – куда-нибудь к неграм, у этих если и выльется в море тридцать тысяч тонн нефти, им легко заткнуть рот несколькими тысячами долларов, а прочих их несчастья не… ну, допустим, не волнуют.
И поскольку Испанию и другие страны куда больше заботили результаты ближайших выборов, чем судьба «Престижа», судну, несмотря на обращения команды и судовладельцев, было отказано в убежище. Из этих же соображений капитана Мангоураса заставили запустить двигатели и валить подальше от берега, хотя вибрация моторов могла увеличить утечку. По тем же самым причинам, после того как Испания, поторговавшись с голландской спасательной компанией, так и не позволила ей никого спасти, судно было отбуксировано в открытый океан, и кому какое дело, что северная Атлантика в это время года славится своим скверным нравом. «Престиж» выставили прочь из наших вод, только что пинка под зад не дали, запретили уклоняться от заданного курса – и ничего, что волны бьют в борт с пробоиной. И пошел танкер к островам Зеленого Мыса или куда там еще, унося с собою будущее нефтяное пятно прямиком к Гольфстриму. Но кого это трогало? Был приказ – гнать в шею и подальше. А там – гори все синим пламенем. Лишь бы не созывать кризисного кабинета. Лишь бы не пришлось ничего менять в Испании или, боже упаси, отменять охоту дона Мануэля Фраги [47] .
47
Мануэль Фрага Ирибарне (1922–2012) – испанский политический деятель, в описываемое время – председатель автономного правительства Галисии. В то время, когда тонущий «Престиж» просил помощи и убежища, дон Мануэль отправился на охоту и не ответил «он утонул» потому лишь, что никто не догадался его спросить, что случилось с «Престижем».
И тут же подоспел второй фронт – информационный. Гнусные пираты! Плавучий мусор! Паскудные однокорпусные калоши! И дальше в том же роде, кто во что горазд. Наскребли по сусекам экспертов – этих прихлебателей, не вылезающих из теле- и радиоэфира, забили ими все программы, вплоть до гламурных ток-шоу, перекрыли всякий доступ информации, вступающей в противоречие с официальной версией. И ни слова о давно вроде бы принятых пакетах документов «Эрика 1» и «Эрика 2» [48] и о том, где же наше специально на этот случай приобретенное очистное оборудование, и о том, куда делись разработанные планы действий на случай загрязнения нефтепродуктами, или почему в Галисии, в зоне риска, ничего не было предусмотрено и заготовлено, кроме разве боновых заграждений, и те пришлось спешно подвозить из других мест. И, разумеется, поскольку это противоречило демагогической тактике текущего момента, ни слова не было сказано о том, что танкеры с двойной обшивкой – это прекрасно, превосходно. В будущем. На сегодняшний день это совершеннейшая утопия, большинству судов, перевозящих сырую нефть и продукты переработки, не меньше двадцати лет, и все они – однокорпусные, и в Испании, и во всем остальном мире. И почему никто не объяснил, что в Испанию морем доставляют триста миллионов тонн самой разной продукции, без которой не было бы ни света, ни воды, ни автомобилей, ни много чего еще? Вместо этого продолжают кричать о старых корытах и пиратах-перевозчиках. Естественно. В этой стране трусливых подонков, где всяк боится, как бы чего не вышло, идиоты добились только того, что теперь на любое судно, «Престиж» или нет, смотрят как на зачумленное. Как на нелегального иммигранта.
48
Пакеты документов по повышению безопасности мореплавания «Эрика 1», «Эрика 2» и «Эрика 3» были приняты Евросоюзом после гибели в 1999 году одноименного танкера.
Да, кстати. Было бы хорошо и душеподъемно, если бы кто-нибудь из министерства развития, или кто там еще примкнул, объяснил бы, что испанские торговые суда, как и суда этих «русских пиратов» и этих «чертовых греков», которых так полощут в наших газетах, тоже по большей части ходят под «удобными флагами». И сюда можно было бы добавить, что «Престиж» – этот морской сброд, как мы его называем, ходил под флагом Багамских островов – под белым флагом. Что по международной шкале означает высокий уровень безопасности. И вот какая штука… у Испании-то флаг серый. Но это, конечно, другое дело. Это Испания.