Корабли Санди
Шрифт:
Мы это все знали, но сразу обо всем забыли, едва очутились среди спокойных, торжественных сосен, протягивающих к синему утреннему небу светлые ветви. Необычно длинные, тонкие иглы и легкие круглые шишки придавали какую-то воздушность, как бы невесомость ветвям. Светолюбивые сосны росли редко, не сливаясь, каждое дерево давало любоваться собой. Раскидистые кроны покачивались от ветра на головокружительной высоте; сквозь них просвечивали алые на заре облака. Стройный, светлый лес на темном фоне моря потрясал не только красотой... Поистине в нем было что-то "не от мира сего".
– Я их люблю!
– воскликнула она пылко.
Глаза ее сияли, щеки горели. Она вдруг спросила:
– Санди, ты любишь меня?
– Конечно, люблю!
– А кого больше - Ермака или меня?
– Ну... Ермака чуть больше.
Ата лукаво улыбнулась. Потом не выдержала и начала хохотать от всей души, давясь от смеха, так как не смела в такой роще смеяться громко. Я тоже немного посмеялся, и мы Пошли дальше, держась за руки, как маленькие дети. Была так хорошо на душе -там притаилось счастье или, быть может, предчувствие счастья. От сосен исходила радость. И я подумал: значит, священная - это когда дает радость! Древние абхазы приходили сюда за радостью.
– Санди, Санди, почему ты перестал строить свои корабли?- спросила Ата.- Два года я живу у вас, и ты не построил ни одного кораблика...
– Игрушки? Я хочу строить настоящие корабли! Как вернусь из похода, поступлю на завод.
– Тетя Вика будет огорчена.
– Она поймет.
– Ты хочешь стать строителем кораблей?
Я смутился. Как ни странно, я не мечтал об этом. Скорее,, меня интересовала наука. Книги по океанологии, географии, биологии я читал запоем, как интересные романы. Описания морского дна, диковинных рыб. Это даже более захватывало, чем история морского флота и книги по кораблестроению, которые мне приносил дедушка Саня. Ответил я правдиво:
– Не знаю, Ата, просто мне хотелось бы построить хоть один настоящий корабль.
– Хоть один? А потом?
– Отправиться на этом корабле в далекое плавание...
– А что ты хочешь делать всю жизнь?
– Наверное, я буду океанологом, как мой дедушка Николай Иванович.
– Да, интересная работа... Вроде как праздник.
– У них, Ата, свои будни, как и у всех.
– Их будни как праздник, потому что - море, корабли, ветер... Так ярко, светло и радостно. Тебе хочется, Санди, чтоб вся жизнь была как праздник. Я давно это поняла.
Я даже остановился возмущенный.
– Смотря что понимать под праздником! Если безделье, то просто нечестно приписывать это мне. А если для человека праздник - любимый труд, что тут плохого? Разве я должен выбирать самую неприятную работу и тянуть ее, как тягостный долг? Зачем? Только не говори, как Мария Федоровна: "А что будет, если все захотят быть океанологами?"
Ата тихонечко рассмеялась и снова взяла меня за руку,
– Санди, почему мы с тобой всегда ссоримся... даже в Священной роще!
– Давай лучше помолчим. Смотри, как хорошо...
Я надолго замолчал. Деревья чуть расступились, и мы вышли к морю. Ни одного человека не было на прибрежье, как в третичный период, когда сосны росли одни. Море то поднималось, то опадало, дышало покойно и счастливо. И чуть-чуть шуршала галька. Было свежо, и Ата замерзла в своем сарафанчике. Я снял куртку и набросил на ее плечи. Ата благодарно посмотрела на меня.
– Ты, Санди, очень хороший. Не знаю, почему я всегда тебя злю? Знаешь, о чем я сейчас думала?
– О чем?
– Такие люди, как ты... как твоя мама, попадаются не так уж часто. Большое счастье для меня, что я встретила вашу семью. Может, я больше таких и не увижу? И буду тосковать всю жизнь и бесконечно искать... Ты слишком мне рано встретился, Санди.
– Рано ведь лучше, чем поздно, а поздно лучше, чем никогда!
– сказал я глубокомысленно и покраснел.- Только не хвали меня. Ермак ведь лучше, сама знаешь.
– То Ермак!
– И зачем меня искать? Ведь я здесь. Можно никогда не расставаться.
– Жизнь может разбросать в разные стороны.
– Мы же не щенята, чтоб нас кто-то разбрасывал. Если не захотим, то и не расстанемся. Можно даже пожениться, чтобы не расставаться!
– Санди! Ты мне делаешь предложение?
– Нет. Просто к слову...
Ата опять начала хохотать как сумасшедшая, я тоже.
– Вот они где!
– закричали ребята; из-за деревьев показались все наши, кроме Рождественского.
– Давайте купаться, а потом пойдем искать Петра Константиновича! крикнул Вовка.
– Дайте человеку побыть одному,- буркнул Иван и позвал Гришку искать топливо. Они были дежурные.
По счастью, мы не успели разжечь костра. Пришел Петр Константинович, грустный, но успокоенный, и сказал, что в роще не жгут костров. Мы взвалили на спины вещи и пошли искать место для стоянки на берегу.
Роща тянулась вдоль моря на семь километров. Мы прошли с полкилометра и остановились как вкопанные...
Сразу за поворотом, среди реликтовых сосен, боком к морю, стоял тринадцатиэтажный дом - как спичечная коробка, поставленная на ребро. За ним виднелся другой такой же в точности корпус, третий и четвертый.
Мы побросали на песок вещи и подошли ближе. Там и сям лежали на земле спиленные сосны... Может, расчищали место для ресторана? А может, понадобились деревья для нужд строительства?
Петр Константинович с потемневшим лицом осмотрел дерево: не трухлявое, не больное, в самой силе было дерево. Оно было ровесником нашему Петру Константиновичу, но для дереза это была молодость.
– Мы подошли к самому дому. Все четыре корпуса были уже достроены, остались только отделочные работы. Но ни одного рабочего не виднелось поблизости. Странное ощущение какого-то даже страха: высотные дома - и ни одного человека! Некоторые окна были застеклены, другие - нет! Ветер свободно гулял по всем этажам.