Корделия

Грэм Уинстон

— Ах вот что, — щеки молодой женщины покрылись легким румянцем. — Ничего, мистер Кроссли. Патти, можете идти.

Девушка подавила в себе раздражение и вышла. Стивен тотчас заговорил:

— Клянусь, я не собирался быть назойливым, но мне подумалось: ваш муж плохо себя почувствовал после сеанса, вот я и решил заехать, справиться, все ли в порядке.

В глубине души он злился, что непосредственность влюбленного делает его грубияном в ее глазах. Так ему

никогда не завоевать ее дружбу.

Стивен обратил внимание на то, что на столе поверх бархатной скатерти постелена клеенка, а на ней рассыпаны какие-то медные и бронзовые колесики, шестеренки и перевернутый вверх дном деревянный футляр. Сама Корделия надела поверх кашемирового платья черный шелковый фартук с оборками.

— Спасибо, не беспокойтесь, — она хотела сказать, что у Брука болит горло, но ее что-то удержало. — Садитесь, пожалуйста, мистер Кроссли.

— Мне очень неловко: я помешал…

— Это всего лишь часы.

— Да, вижу. Что вы с ними делаете?

— Чищу.

— Странное занятие. Я бы сказал, оригинальное.

— Ну что вы… Кажется, пошел дождь?

— Так, слегка покапало. Должен признаться, я не разбираюсь в механике.

— Дядя Прайди пошел без пальто, — задумчиво произнесла Корделия и подошла к окну. В глазах сверкали затаенные огоньки.

— Боюсь, миссис Фергюсон, что, если вы не продолжите свою работу, мне придется откланяться, чтобы не мешать.

Она взяла в руки одно зубчатое колесико, радуясь предлогу не смотреть на гостя. Ей было ясно — с того самого вечера, — что этот красивый, много повидавший и на редкость энергичный молодой человек влюбился в нее — или вбил себе в голову, что влюбился. Надо быть слепой, чтобы не заметить. Корделия была в одно и то же время польщена, взволнована и не слишком уверена в себе.

— Я искала поломку, — объяснила она, — а когда нашла, то решила заодно и почистить. Нельзя держать хорошие старинные часы в таком состоянии.

— И в чем же оказалось дело? — он наклонился над столом и принялся рассматривать корпус из дуба и то, что казалось ему нагромождением колесиков, винтиков и шестеренок.

— В анкере. Он сильно изношен; от зубчиков образовались вмятины на кулачках, и он стал неправильно регулировать ход.

— Да? — удивился Стивен. — Ну, знаете, для меня это — китайская грамота. Покажите, пожалуйста, где это.

Корделия показала. Гость нагнулся над столом; их головы почти соприкоснулись. Он глубоко вздохнул.

— Надо же, какие крохотные зубчики! И вы утверждаете, будто от них-то и зависит ход часов?

— Да. Нужно завести.

—

Какая малюсенькая!

— И тем не менее от нее зависит амплитуда маятника.

— А эти маленькие штучки?

Корделия начала объяснять, но вдруг заподозрила, что он не слушает, и смолкла. Их взгляды встретились.

— Миссис Фергюсон… Откуда вы все это знаете?

— От отца. Он охотно мастерит и ремонтирует часы.

— Это его хобби?

— А также источник средств к существованию.

— Должно быть, он удивительный человек.

— Вы правы.

— Он живет далеко?

— Нет, всего в миле отсюда.

— Вы его часто навещаете?

— Довольно часто, а что?

— Мне бы хотелось с ним познакомиться. Может, возьмете меня как-нибудь с собой?

— С удовольствием, — и это было правдой. Корделия еще не встречала никого, похожего на Стивена Кроссли. А он все с тем же неотразимым обаянием продолжал атаку.

— Ваш муж дома?

— Нет, он редко возвращается раньше шести.

— Извините. Я не знал, что он каждый день ездит на работу. Надеюсь, мы увидимся в понедельник, — Стивен медленно отошел к окну. — Как, должно быть, хорош этот сад летом. Правда, миссис Фергюсон?

— Могу я предложить вам чаю, мистер Кроссли?

Ему не хотелось тратить время на чай.

— Нет, благодарю вас. Может быть, как-нибудь потом, когда вы не будете заняты и я смогу быть уверенным, что не оторвал вас от работы… Как вам понравился мсье Густав?

— Он произвел на меня сильное впечатление.

("Это был не ееголос, — твердил Брук. — И слова не ее. Даже если бы она могла воскреснуть, она не говорила бы так. Клянусь тебе, Делия!")

— Хотите еще раз побывать на спиритическом сеансе?

— Нет, не думаю.

— Мсье Густав покинул наши края. Но, может быть, ваши родные захотят устроить такой сеанс без его участия?

— Поговорите с Бруком. Я сильно нервничала. Такие вещи не для меня.

Стивен кивнул.

— Со мной вначале было же самое. Мсье Густав от вас в восторге.

— От меня? Но я с ним и двух слов не сказала.

— Дело не в словах. Просто он хорошо разбирается в людях. У него сложилось мнение, будто вас здесь недооценивают. Вы созданы для чего-то большего. Он ничего не имеет против вашей семьи, но утверждает, что ваши исключительные способности требуют, чтобы их развивали.

— Он действительно так сказал?

— Конечно — и не только это. Он превознес до небес вашу красоту — что не удивительно…