Корейский полуостров: метаморфозы послевоенной истории

Ли Владимир Федорович

Логическим дополнением данного постановления стала резолюция СБ ООН от 31 июля 1950 г. В ней содержалось предложение Объединенному командованию ООН в Корее взять на себя определение масштабов внешней помощи корейскому народу и озаботиться установлением на местах порядка оказания такой помощи. Далее Совет Безопасности обязал Генерального секретаря ООН и другие компетентные и вспомогательные органы ООН всемерно содействовать оказанию помощи корейскому народу по требованию Объединенного командования и сообразно тем заданиям, которые оно выполняет от имени СБ. Вышеупомянутую резолюцию Совета Безопасности поддержали 53 государства – члена ООН, и она содержала обращение к США назначить командующего коалиционными силами, действующими под флагом ООН. Основу этих сил составляли военнослужащие США (ВВС – 93,4 %, ВМС – 85,9 %, сухопутные силы – 50,3 %). 8 июля 1950 г. во главе «войск ООН»

встал генерал Д. Макартур.

Резолюции Совета Безопасности № 84 и № 85 завершили форсированный процесс правовой интернационализации Корейской войны. С этого времени «флаг ООН» становится официальным прикрытием всех военных операций коалиционных сил на полуострове, включая жестокие бомбардировки густонаселенных районов Кореи, применение напалма, разрушение плотин и электростанций и других народнохозяйственных объектов. Отныне «войска ООН», создаваемые в обход Устава этой организации, наделялись правом неограниченной кадровой, боевой и материальной поддержки не только из ооновских источников, но и государств – участников коалиции. Таким образом, примерно через одну-две недели вооруженное противостояние в Корее вступает в стадию широкой интернационализации со всеми ее опасными последствиями и угрозой для стабильности и безопасности всего региона Северо-Восточной Азии.

В первой линии ударных северокорейских частей действовала 105-я бронетанковая дивизия, оснащенная советскими танками Т-34, многими из которых управляли и командовали этнические корейцы из СССР, бывшие трактористы и механизаторы из Узбекистана и Казахстана. Примерно в 34 милях от Сеула, у небольшой деревушки Осан, на пути к порту Пусан войска КНА в начале июля 1950 г. впервые непосредственно столкнулись с морской пехотой США, которая 1 июля высадилась в аэропорту г. Пусан. Вот как описал это упорнейшее сражение американский военный историк У. Стьюк:

«Четыреста пехотинцев американской ударной группы Смита залегли в ожидании противника на возвышенностях, расположенных вдоль главной дороги, менее чем в трех милях от деревни. В 8:16 утра американская артиллерия, расположенная позади линии обороны, открыла огонь по танкам. Затем обнаружила себя и пехота, передовые ряды которой открыли огонь из противотанковых ружей и реактивных гранатометов. Но танки не остановились и не повернули назад. Хотя четыре из них были повреждены и вышли из строя, остальные двадцать девять машин прорвали американскую линию обороны. За ними шли еще три танка и два полка северокорейской пехоты. К вечеру американцы беспорядочно отступали по размытым дождями холмам и рисовым полям».

И далее: «Бой у деревни Осан показал, что появление американских войск в Корее само по себе не изменит ход войны. Огневая мощь американских войск оказалась недостаточной, чтобы противодействовать танкам советского производства, а северокорейских солдат не испугало появление нового противника. … В течение первых недель войны американским войскам и остаткам армии Корейской республики пришлось вести отчаянные бои для того, чтобы просто удержаться на территории полуострова». [14]

14

Стьюк У. Корейская война. – М., 2002. – С. 91.

После упорных сражений в бассейне реки Нактонган, текущей на юг полуострова, КНА сумела плотным кольцом обложить город Тэгу. Во время этой операции едва не был уничтожен штаб 8-й американской армии, действовавшей в то время на юге полуострова. В конце августа 1950 г. подразделения КНА предприняли отчаянную попытку крупного наступления на Пусанский плацдарм. Против 14 северокорейских дивизий действовало 5 американских дивизий и 1 бригада Великобритании. Ценой крупных потерь северяне форсировали реку Нактонган и продвинулись на 10–15 километров, однако вслед за этим они вынуждены были перейти к обороне, чтобы, перегруппировав свои измотанные силы и получив подкрепления, попытаться довести операцию до победы. В этом их в августе 1950 г. вдохновлял из Москвы И. Сталин, который в своем послании подчеркивал, что северяне, обладающие очевидным морально-политическим превосходством, наверняка выиграют это последнее решающее сражение. [15]

15

См.: Корея: Расчленение, война, объединение. – М., 1995. – С. 201

Однако КНА, столкнувшись с ожесточенными контратаками южнокорейских

и американских войск, вынуждена была (с 21 августа) перейти к обороне по всему фронту. На этой фазе конфликта на первой линии фронта было задействовано со стороны северокорейцев лишь 10 пехотных дивизий из 14 и одна 105-я танковая дивизия, сильно ослабленные почти трехмесячными непрерывными сражениями.

Свое вооруженное вторжение на Юг северокорейское руководство трактовало как «расширение и углубление национально-демократической революции» в условиях созревания непосредственной революционной ситуации на всем полуострове. На временно занятой КНА южнокорейской территории повсеместно восстанавливались ослабленные суровыми репрессиями низовые организационные структуры Трудовой партии. Активную роль в этом играли выпущенные из тюрем деятели левого движения. Такого рода оргструктуры были восстановлены в провинциях Северная Чхунчхондо, Кенгидо, Южная Чхунчхондо, Южная Чолла, Северная Кенсандо, Южная Кенсандо и других. Возобновили свою деятельность Лига демократической молодежи, Женская лига, Крестьянская лига и др. Все эти структуры группировались вокруг руководимых Трудовой партией Организации единого фронта и народных комитетов, которые декларировали программу привлечения к ответственности «прояпонских и предательских элементов», конфискацию колониально-помещичьей собственности и передачу земли без компенсации тем крестьянам, которые ее обрабатывают.

На основе обнародованных 4 июля 1950 г. властями КНДР «Условий осуществления программы земельной реформы в южной части Республики» народные комитеты, действовавшие в освобожденных районах (провинциях Кенгидо, Северная Кенсандо, Южная Кенсандо, Южная Чолла и др.), стремились в форсированном порядке передать безвозмездно землю крестьянам. За короткий срок северокорейский вариант земельной реформы охватил 1198 пригородных селений на Юге. В этих районах примерно 38 % обрабатываемой земли прежних крупных собственников подлежали национализации и примерно 66 % крестьянских трудовых хозяйств наделялись земельными участками без выплаты компенсации. Народные комитеты объявили о ликвидации всех долговых обязательств крестьянских хозяйств перед помещиками и ростовщиками. Однако реальное проведение аграрной декларации северян на Юге натолкнулось на серьезные трудности. Многие крестьяне, особенно те, кто прежде приобрел земельные участки в частную собственность за определенный выкуп, сдержанно отнеслись к северокорейским аграрным акциям. И они убедились в своей правоте, когда контрнаступление войск ООН, начавшееся в середине сентября 1950 г., привело к автоматическому аннулированию всех северокорейских декретов в аграрной сфере.

Довольно настороженно, если не враждебно, южнокорейская деревня встретила военно-мобилизационные акции северян. 6 июля 1950 г. правительство Ким Ир Сена издало декрет о всеобщей воинской мобилизации на занятой северянами территории Юга. Мобилизации подлежали молодые люди, достигшие 18 лет, в первую очередь из числа крестьян и рабочих. В короткий срок, по данным южнокорейского историка Ким Ман Гила, было призвано принудительно около 400 тыс. молодых южно-корейцев. Одновременно Пхеньян организовал настоящую охоту за деятелями правого толка и «предателями», которых приговаривали к смертной казни или тайно вывозили в тюрьмы КНДР. В итоге северокорейская армия, пришедшая на Юг под лозунгами освобождения и народной демократии, стала восприниматься как чуждая и даже враждебная сила. Все это оказалось на руку «Объединенному командованию ООН», которое в тщательно скрытом виде вело форсированную подготовку к стратегическому контрнаступлению против КНА, действовавшей в отрыве от тыловых баз, в условиях невероятной растянутости коммуникаций, а главное, без обеспечения надежных оборонительных позиций на флангах основных группировок наступающих войск.

§ 2. Вторая фаза войны: эскалация конфликта под флагом ООН

Советский Союз, несмотря на угрожающие резолюции СБ, продолжал де-юре подчеркивать свою непричастность к Корейской войне. Советское руководство стремилось доказать, что конфликт носит сугубо «внутренний характер» и корейский народ обладает неотъемлемым правом высказаться в пользу того или иного сценария национального суверенитета. Правда, единого мнения по корейскому вопросу у Кремля в тот период не было, о чем довольно красноречиво повествует в своих «Воспоминаниях» Н. С. Хрущев. [16]

16

Хрущев Н.С. Воспоминания: Время, люди, власть. – М., 1999. – С. 85.