Корейский полуостров: метаморфозы послевоенной истории
Шрифт:
Перед администрацией Чон Ду Хвана встала непростая задача: удержать стратегическое содержание неоиндустриальной модернизации и в то же время найти другие по сравнению с административными рычаги стабилизации и стимулирования хозяйственного роста. Не ослабляя жесткости в политической сфере, государство предпринимает далеко идущие маневры рыночного характера. Военные реформаторы второго поколения вынуждены были признать, что распределение и перераспределение всех национальных ресурсов под строжайшим оком государственной бюрократии парализует действие законов рынка, что частному капиталу надо предоставить большую свободу предпринимательской деятельности. Вместе с тем в интересах повышения экспорта необходима была дальнейшая либерализация внешнеэкономических отношений, затрагивающая не только торговый оборот, но и инвестиции.
В последний год правления Пак Чжон Хи, т. е. в 1979 г., без специальной
В период правления Чон Ду Хвана все более расширялась потенциальная сфера приложения иностранного капитала. Число промышленных отраслей, в которые не допускались иностранные инвестиции, неуклонно сокращалось, и, например, в обрабатывающей промышленности около 90 % предприятий были открыты для капиталовложений из-за рубежа. С 1980 г. во многих ситуациях иностранные инвесторы могли приобретать 100 % акций предприятий, нуждающихся в реконструкции и модернизации. В результате валовой объем прямых иностранных инвестиций к 1989 г. достиг 1,09 млрд долл. В 1990 г. в РК был принят Закон о регулировании монополии и добросовестной конкуренции, который запретил неэкономические методы использования конкуренции (например, недобросовестную рекламу, недостоверную информацию и пр.). Одновременно государство стало проводить линию на расширение поддержки экономическими методами мелкого и среднего бизнеса, содействуя их технологической модернизации, облегчая доступ к кредитам, открывая дополнительные каналы сбыта и получения сырья и полуфабрикатов, помогая в подготовке кадров и т. п. Все это несколько уравнивало конкурентные позиции чэболей и среднего и мелкого бизнеса, хотя преимущества олигархов оставались в целом неуязвимыми.
Сочетание регулирующей роли государства с расширением простора для рыночных механизмов позволило Южной Корее не только стабилизировать экономическую ситуацию, но и добиться новых структурных сдвигов в народном хозяйстве. К 1988 г. удельный вес добывающей и обрабатывающей отрасли поднялся до 34,4 % по сравнению с 16,3 % в 1963 г. В рассматриваемый период было создано 2,8 млн новых рабочих мест. Несмотря на инфляционные процессы, произошел рост реальной заработной платы рабочих и служащих. К концу 1985 г. внешняя задолженность РК составила 46,8 млрд долл. (четвертое место в мире). Тем не менее с 1989 г. Южная Корея становится одним из крупных международных финансовых кредиторов.
Все годы пребывания у власти Чон Ду Хвана продолжала обновляться и структура внешнеторгового оборота РК. К 1988 г. первое место в южнокорейском экспорте (в США, Японию, Гонконг, Германию, Великобританию и др. страны) по-прежнему занимала продукция текстильной промышленности, но за ней плотно шли электроника, оборудование, автомобили, черные металлы. Продолжая линию «архитектора» южнокорейского экономического чуда Пак Чжон Хи, Чон Ду Хван ставит на службу неоиндустриальным преобразованиям многие прежде не задействованные механизмы рыночного хозяйства, и именно это, а не авторитарные методы управления, в решающей степени содействовало дальнейшему наращиванию экономического потенциала страны.
В период правления Чон Ду Хвана в РК завершается формирование военно-промышленного сектора, призванного ослабить сильную зависимость страны от закупок оружия на мировом внешнем рынке и прежде всего в США. Еще в 1973 г. в РК был принят Закон о военных поставках, направленный на ускоренное развитие отечественной военной технологии. Был создан специальный фонд поддержки оборонной промышленности, предусмотрены льготы по налогообложению, протекционистские и иные меры стимулирования, увеличены военные расходы в бюджете. В результате уже к концу 70-х – началу 80-х гг. XX в. был налажен по лицензиям выпуск таких технологически сложных видов боевой техники, как танки «М-48А5», идентичные американским танкам «М-60А1», ракет ближнего радиуса действия, ракет с разделяющимися боеголовками. В 80-е гг. военно-промышленный сектор РК производил (в основном также по лицензиям) зенитные орудия, гранатометы, минометы, безоткатные орудия, бронетехнику. С 1977 г. РК приступила к производ ству вертолетов «500-МД». В марте 1980 г. был спущен на воду ультрасовременный эсминец «Ульсанхам», а затем начато производство новейших истребителей бомбардировщиков «А5А». В 1982 г. Чон Ду Хван ввел в действие Вторую программу модернизации вооруженных сил. Ее реализация
Весьма противоречиво и неоднозначно складывались отношения администрации Чон Ду Хвана с крупным финансово-промышленным капиталом. Под влиянием роста оппозиционных, демократических настроений в обществе власти пытались вначале хотя бы частично ограничить могущество и влияние чэболей, поскольку их клановая замкнутость, абсолютно непререкаемая власть главы концерна, сосредоточение всех ключевых позиций по вертикали и горизонтали в руках узкого семейного круга, наконец, растущее недовольство со стороны международной финансовой олигархии, включая Всемирный банк, стали вызывать беспокойство и тревогу властей. Но в конечном итоге Чон Ду Хван пришел к выводу, что не следует отказываться от «курицы, несущей золотые яйца». Поэтому все основные привилегии, введенные прежним режимом (особенно льготные госкредиты, государственные гарантии, налоговые послабления, содействие в выходе на внешние рынки и пр.), были сохранены, а в некоторых случаях и расширены. И все это диктовалось интересами оптимизации условий деловой активности. В южнокорейских условиях того времени с преобладанием конфуцианских патерналистских традиций чэболь представляла оптимальную форму мобилизации и концентрации капиталов, трудовых ресурсов, технологических новинок. К 1975 г. суммарные продажи пяти крупнейших чэболей составили 13 % южнокорейского ВНП. Еще в 1973 г. «Хёндэ» заложила в Пусане первый океанский сухогруз, а к 1984 г., т. е. спустя девять лет, Южная Корея становится второй после Японии судостроительной державой мира. В 1983 г. «Хёндэ» основала дочернюю компанию «Хёндэ электроникс» по производству электронной продукции, уверенно прорвавшейся в дальнейшем на мировой рынок. К 1974 г. «Самсунг» стал выпускать электронную продукцию, а с 1977 г. – электронику и полупроводники, не уступающие по качеству крупнейшим производителям этой продукции в Японии, США и Западной Европе. Подобные достижения в сфере новейших технологий вряд ли стали бы возможны без массированной финансовой и организационной поддержки государства.
В осуществлении экономических и торговых прорывов ключевое значение имело также привлечение иностранного монополистического капитала. Иностранный капитал составил 59,6 % суммарного объема капиталовложений в 1961–1965 гг., 38,8 % – в период 1966–1970 гг., 30,2 % в 1971–1975 гг., 14,2 % в 1976–1980 гг. и 15,2 % в 1981–1984 гг. Эти данные говорят о том, что без привлечения крупных внешних инвестиций не могло быть и речи о глубокой модернизации и технологическом обновлении всей южнокорейской экономики.
Вместе с тем сами конгломераты оставались основной опорой реализации неоиндустриальной стратегии. В конце 70-х – начале 80-х гг. чэболи поглощали около 75 % всех банковских кредитов. В начале 80-х гг. на долю 10 крупнейших финансово-промышленных групп приходилось 20 % выпуска продукции обрабатывающей промышленности (по добавленной стоимости), а в конце 80-х гг. – 23 %. В начале 80-х гг. 50 чэболей давали 25 %, а 100 чэболей – 47 % ВВП страны. Позиции и роль конгломератов буквально завораживали государственно-управленческие верхи. Поэтому государство сознательно не замечало неуклонного созревания в недрах чэболизации глубинных катастрофических угроз народному хозяйству, обусловленных нездоровой (семейно-олигархической) концентрацией и централизацией капитала, сильной зависимостью от внешних источников финансирования, сужением пространства свободного, немонополистического рынка, нерыночными принципами функционирования многих непрофильных подразделений, опасным отрывом кредитно-денежных потоков от реального производства.
Среди мер государственной поддержки конгломератов важное место занимала импортно-экспортная, таможенная политика. Запретительные пошлины фактически закрыли доступ в страну автомашин иностранного производства. Была резко ограничена или закрыта также закупка за рубежом тех комплектующих, которые можно было изготовить в стране. В итоге в корейских автомобилях примерно 90 % – это детали местного производства. В дополнение к этому корейцам удалось добиться того, чтобы все должностные лица государственных и частных ведомств пользовались исключительно автомобилями отечественного производства. (На Юге Кореи невозможно представить себе, чтобы кто-либо из сотрудников «Хёндэ» или «Дэу» ездил на «Мерседесе», «Тойоте» или другой иномарке.)