Корханес. Книга первая. Крысобой
Шрифт:
Я взял свой лук, достал стрелу из колчана. Руки сами натянули тугую тетиву.
Птица поняла, что мы ее заметили, и взмыла вверх к тучам.
Марвин слегка расслабился.
– У тебя звериное чутье, Кранц, – произнес он уважительно. – Этот хонгор такой резкий. Очень опасный.
Мое внимание привлекла другая птица. Что-то среднее между грифом и огромной вороной. Размером поменьше хонгора, она, тем не менее, смело напала на него, издав устрашающий крик.
Схватка была короткой. Грифо-ворона дважды попала клювом в грудь и шею хонгора, когтями отбив его ответные
Проводив его глазами, я стал искать ворону, но она как будто испарилась. Появилась ниоткуда и исчезла в никуда.
Марвин поднял забрало и внимательно смотрел на меня.
– Что? – спросил я его.
– Мне кажется, это была Фреха. Она тогда ушла пешком в лес, а позже я заметил такую же птицу над деревьями. Парням не сказал, потому что не был уверен. Вряд ли это совпадение, Кранц.
Скоро ли я перестану удивляться чему-либо? Надо быстрее адаптироваться. Не пристало тысячнику ходить с отвисшей челюстью.
– Думаешь, она меня охраняет? – спросил я.
– Было бы неплохо, – Марвин кивнул. – Мы тут вдвоем на незнакомой территории и шансов добраться к своим у нас не так уж много.
Мы сели на лошадей и легкой рысью направились дальше.
– На чьей мы территории? – спросил я. – Как насчет наместника Риффена в Корханесе?
Марвин какое-то время раздумывал, как покороче ввести меня в курс дела.
– Корханес – это неприступная крепость, форпост в этой провинции, – начал он. – Провинция Шама не так давно вошла в состав Империи. Здесь сходятся границы царства гоблинов на северо-востоке, нашей Империи на юго-востоке и королевства Тоширунгов на западе. Еще есть Великая степь на севере, но кто сейчас там верховодит, неизвестно. Оттуда давно никто не появлялся. И никому в голову не придет соваться туда меньше, чем в пятьдесят тысяч всадников.
– Мы проиграли последнюю битву с гоблинами? – спросил я.
– Нет, – тут же отозвался Марвин. – Но и не выиграли. Их оказалось в три раза больше, чем мы думали. Гоблины набрали наемников и еще всякого сброда из приграничных с Великой степью районов. Они напали неожиданно, нарушив перемирие.
– Сколько всего их было? – продолжал расспрашивать я. – И сколько было нас?
– Их было больше ста пятидесяти тысяч, – ответил Марвин. – Наш армейский корпус состоит из двадцати отрядов по тысяче. Если бы врагов было тысяч пятьдесят, мы бы их уделали. Но когда их семеро к одному, это очень сложно.
Ничего себе. Наша маленькая армия не проиграла битву такой ораве врагов и организованно отошла, оставив арьергард.
– Какие у нас потери?
Лица Марвина я не видел, но почувствовал, как он помрачнел.
– Потери неравномерные. Мы же были, как всегда, в первом ряду, – сказал Марвин глухим голосом. – От моей сотни осталось тридцать пять человек. Теперь уже тридцать три. От нашей тысячи всего человек триста, считая раненых.
Вот это мясорубка. Чертовы гоблины, убили семь сотен моих бойцов.
– Первым делом, как вернемся, надо собрать наших, – продолжил Марвин. – Всех раскидали
Получается, всего мы потеряли восемь тысяч, меньше половины.
– Какой урон мы нанесли врагу?
– Весь этот сброд мы рассеяли, сколько там разбежалось живых, не знаю. А гоблинов почти уполовинили. Убитых у них три к одному нашему. Они отступили к своей границе и в ближайшее время рыпаться не станут.
Марвин замолчал и мы ускорились.
– Тогда почему мы отошли к побережью? – голос пришлось повысить. Я почти кричал.
– Из-за тоширунгов, – Марвин махнул плетью назад. – Они нас боятся. Но знают, что сейчас мы ослаблены. Могут внезапно напасть. Нам нужно перестроить ряды, получить пополнение из метрополии. Тогда мы вернемся.
– А кто остался в Корханесе? – крикнул я.
– Там гарнизон в пять тысяч бойцов, могут держать оборону три месяца. Корханес город небольшой, нам бы не хватило места и припасов. В любом случае, безопаснее отступить, чем подвергать риску неопытное пополнение, на которое могут напасть по пути. А так, спокойно отсидимся в портовом бастионе. Перейти через перевал тоширунги никогда не рискнут.
Теперь все стало более-менее понятно.
Непонятно мне было, почему до сих пор темно. Я уже довольно долго находился в этом мире, но подняв забрало увидел, что ничего не изменилось и даже не собиралось светать. Но спросить не решался. Это могло показаться детским вопросом. Скорее всего была зима, но бесснежная. И возможно, сейчас полярная ночь, которая могла длиться месяцами. А может вообще здесь всегда темно.
Опустив забрало, посмотрел налево, чисто интуитивно. И увидел у горизонта большую группу всадников, человек сто, не меньше. Они охватывали нас дугой, прижимая к горам.
– Марвин, слева! – крикнул я.
– Мы им нужны живьем! – догадался Марвин. – У них арканы и на шестах сети, которыми ловят лошадей.
Он оглянулся назад и направо. Я тоже оглянулся. Вдалеке маячили те самые тридцать всадников. Настырные гады. Они скакали не прямо за нами, а наперерез, беря нас в клещи и пытаясь отсечь от горного хребта.
– Давай срежем, – крикнул я. – К перевалу не успеем!
В цепи гор справа были видны несколько входов в ущелья. Я показал в их сторону.
Марвин круто направил мерина направо и свистнул лошадям. Те сразу повернули следом. Ну точно – умные. Мне ничего не нужно было делать, только удержаться в седле на крутом вираже.
Быстрым галопом мы полетели к ближайшему просвету между гор. Стремительно сокращая расстояние, мы должны были успеть раньше тех преследователей, что скакали позади справа. Я увидел, как они приготовили луки.
– Черт! Они могут нас достать! – крикнул Марвин. – Щит, возьми щит!
Что бы я делал без Марвина? Я взял щит в правую руку, но подумал, что врагам проще попасть в лошадь, тогда какой смысл в маленьком щите? И они же вроде хотят взять нас живыми.