КОРМУШКА
Шрифт:
– Андрюш, обрежь ты его нафиг.
– Жалко стало?
– Твари эти летающие надоели, сил нету слушать. А так, может быть, и отвяжутся.
– Как скажешь, - сын пожал плечами и вышел из рубки. Вскоре с кормы бабахнул ещё один дуплет.
Я оглянулся и посмотрел - нет, не в чаек, стрелял в Графа. Видимо, всё же пожалел. Правильно сделал, что уж теперь… И так в последние минуты "участковый" напоминал шелудивого барбоса, пытавшегося задрать лапу на кактус, а потом с визгом зализывающего собственное израненное хозяйство. Только мы не кактусы, мы люди… и можем чувствовать жалость. Но оставить жить нельзя. Не месть и даже
Вернувшийся Андрей молча сел на диванчик, поставив ружьё рядом. Переживает. Это хорошо, не стоит превращаться в железного дровосека с маслёнкой вместо сердца. А от грустных мыслей можно и отвлечь.
– Не хочешь порулить?
– Давай. Вот только как с помощью этой кривулины управлять?
Не знаю как на других современных судах, а РТ-300 к современным можно было отнести с большой натяжкой, но здесь нет привычного по фильмам штурвала. Помните такой? Деревянное колесо с торчащими во все стороны рукоятками. Рукоятка есть одна, похожая на автомобильный баллонный ключ с эбонитовым шариком на конце. Просто толкаешь вправо-влево, а внутри серого ящика что-то щёлкает, и поворачивается сама собой круглая шкала с делениями. На велосипеде ездить сложнее, там равновесие держать нужно, а тут…
Я передал управление и вышел на мостик. На полноценный мостик он не тянет, так, балкончик, но ведь и у нас не морские просторы. Речные… А мне нравится.
– Пап, это что за тумблеры?
– Андрей уже освоился и теперь изучал рабочее место.
– Можно попробовать?
Выбитые пулемётными очередями боковые стёкла рубки позволяли разговаривать не повышая голоса.
– Попробуй. Только осторожнее, там где-то аварийная катапульта.
– А… - сын резко убрал руки от пульта. Потом рассмеялся.
– Серьёзно же спрашиваю.
– Да это отмашка. Показывает встречным. Каким бортом расходиться собираешься.
– Вроде поворотников?
– Ага, только наоборот.
– А это рация?
– Там только УКВ на фиксированных диапазонах, можно даже не включать.
– Да вдруг… - Андрей всё же щёлкнул переключателем.
– Может кто-то в Нижнем остался.
– Сомневаюсь. Чем больше город, тем меньше шансов выжить.
– Но Павлово выжило.
– И что? Это та же деревня.
– Я всё равно послушаю.
– Как хочешь. На тебя макароны отваривать?
– Угу…
И на самом деле нужно немного подкрепиться. Когда ещё придётся поесть в следующий раз? Скоро Нижний, мимо Дзержинска прошли минут двадцать назад, а там будет уже некогда. Гипотетическая возможность к вечеру оказаться в желудке у тварёнышей, это не повод оставаться голодным. Или, как вариант, они окажутся в моей кастрюле. А что? Человек зверюга хищная, организм мяса требует, и пустые макароны жрать отказывается, принимая за издевательство.
Не совсем пустые - есть лук, бочка подсолнечного масла, большой пакет с лавровым листом, ведро соли. Да, и шесть коробок водки по двенадцать бутылок в каждой. Зачем столько? Или это был неприкосновенный запас княжества?
С завтраком ничего не получилось - только успел поставить сковородку на разогревшуюся плиту, как сверху раздался торжествующий крик:
– Есть! Поймал!
Я выскочил
– Кого ты там поймал?
– Ещё не знаю, вроде из Дзержинска кто-то. И ругается!
Надо же, нашёл чем удивить. Да раньше в этом городе только грудные младенцы не разговаривали матерно. И то оттого, что вообще не умели говорить. Сказывалось соседство с крупнейшими химическими предприятиями, на которых большинство жителей и работали. Ходили анекдоты, что песня "Сиреневый туман" написана именно про эти места, и что белый снег тут бывает только случайно. Представляю что было, когда вдруг разом обесточились все производства… Хиросима, Фукусима и Чернобыль вместе взятые, в меньших, правда, масштабах.
– Оставь их в покое!
– А чего они обзываются? Сталкеры грёбаные.
Андрей наугад выпустил очередь по прибрежным кустам, спугнув нескольких уток, и посчитал конфликт с неизвестными исчерпанным. Оживлённое, однако, место. Честно говоря, я предполагал более масштабные последствия Нашествия. А тут, куда не плюнь, везде на людей натыкаешься. А что тогда творится в Нижнем? Впрочем, скоро увидим, сейчас есть более важные проблемы - по расписанию завтрак.
– Или мне это мерещится, или… - сын внимательно рассматривал приближающийся Стригинский мост в трофейный бинокль.
Нет, к сожалению, не мерещилось - уровень воды в Оке держался метров на десять выше обычного. И это могло означать только одно - не выдержала старая, ещё тридцатых годов постройки, плотина Горьковского водохранилища. А Чебоксарская ГЭС держит. Значит… значит вся заречная часть Нижнего Новгорода просто утонула. Ну, пусть не десять, тут я несколько преувеличил, пусть восемь, да плюс сметающая всё на своём пути волна… и этого достаточно. Ещё одна Венеция.
И во всю образовавшуюся лужу, раскинувшуюся минимум на половину области, вылилось всё, начиная от промышленных стоков до содержимого канализации двухмиллионника. Очистные сооружения были расположены ниже по течению, в Артёмовских лугах, и от уровня Волги до отстойников - не больше пяти метров. Было… а сейчас нет.
Под мостом прошли свободно. Под следующим, железнодорожным у посёлка Окский, тоже. Но берега… Правый был, а вместо левого - болото с торчащими из него деревьями, сменяющееся болотом с многоэтажками Автозаводского района. Река текла на уровне вторых этажей, и при желании можно было причалить к подъездным козырькам.
– Заглянем?
– предложил Андрей, махнув рукой.
– Не пройдём, там всё проводами опутано.
– "Казанку" спустим и под мотором…
– Угу, и на полной скорости влетим в стоящий под водой автобус.
– Мы осторожно.
– А зачем?
– Посмотреть. Вдруг что-то полезное?
– Полезное? Тут вряд ли, все магазины затоплены, а вот в верхней части города поискать стоит. Но только после того, как сделаем основное дело, из-за которого и затеяна наша экспедиция.
– Понятно.
– Тогда вперёд?
– сдвигаю рукоятку машинного телеграфа на самый полный.
А вот это дань традициям. Как и раструб переговорной трубы, уходящей вниз. Но чёрт возьми, приятно же услышать, как после мелодичного звона увеличиваются обороты, будто невидимые кочегары, получив команду, шустрее заработали лопатами у топок. Толкач рвётся вперёд, и ощущаешь себя не на старой галоше, а на мостике летящего в бой "Новика". Романтика!